.
Очередная сказка о Золушке 
87 
– Ну и балаболка же ты! Постыдись маленько!
Вера состроила невинно-озадаченную физиономию и потянулась за очередным пирожком с малиной. Яков, неотрывно следивший за каждым ее жестом, прокомментировал:
– Седьмой!
Она согласно кивнула.
– Верно! Счастливое число! Я всегда ем по семь штук, чтобы счастья хватило на целый день!
Яков с нескрываемой неприязнью выслушал ее явно провоцирующее на продолжение спора признание, и отодвинул от себя тарелку, ничего по этому поводу не сказав, хоть и очень хотелось. Он-то давно наелся и не мог понять, как можно впихнуть в себя такое непотребное количество пищи.
Гости поднялись. Еще раз выслушав искреннюю благодарность за спасение девочки, стали прощаться. Вера с откровенной надеждой смотрела на Якова, ожидая малейшего намека на продолжение знакомства, но не дождалась. Он попрощался со всеми, равнодушно махнул ей рукой и сел в машину.
Юрий тоже простился со всеми членами семейства, поцеловал Машу в щечку и велел больше никуда без спросу не ходить. Дашу целовать не стал, только кивнул, напомнив:
– Помни, мы договорились!
Она молча посмотрела на него. Он увидел в её глазах смятение и еще что-то, чему названия не знал.
Они уехали, но на вьющейся по косогору грунтовой дороге еще долго был виден серебристый джип с сидящей на заднем сидении огромной черной собакой.
После завтрака мужская часть семьи собралась на покос. Генрих Иванович выгнал из сарая мини-трактор с установленной на нем сенокосилкой, рассчитывая управиться с покосом за неделю, если постоит вёдро. Трава созрела, и, пока держится такая жара, метать зароды можно будет дней через десять. Уселись все втроем на сиденье и под громкое тарахтенье укали на луг.
Мать ушла в дом варить обед, а девушки стали убирать со стола.
Вера радостно доложила:
– Видела, как я запала в душу этому субчику-голубчику? Теперь спать не сможет, поскольку я ему без перерыва буду сниться! В кошмарных снах!
Даша улыбнулась. Вера не любила афронтов. И правильно! Чего киснуть из-за того, что понравившийся парень замечать её не хочет! Вера, догадавшись, о чем думает подруга, лукаво подмигнула:
– В конце концов, если он меня не оценил, это его проблемы, а не мои! – и завлекательно провела руками по пышной груди.
Даша засмеялась.
– А вот это ему надо было демонстрировать, а не мне!
Вера сморщилась.
– Это чтобы он от ужаса в обморок грохнулся, что ли? И потом в чувство его приводить, профессионализм демонстрировать?! Да он от одного моего взгляда холодным потом покрывался! Боялся, наверное, что приставать начну к бедняжечке!
Даша покачала головой, не соглашаясь, но и не протестуя. Окликнула играющую в песочнице Машу, и они пошли в огород обирать гусениц с капусты.
Юрий быстро, но аккуратно ведя машину, небрежно, как бы между прочим, поинтересовался, пристально глядя на дорогу:
– Ну, как тебе семейка?
Яков, нерадостно рассматривающий вчерашнюю газету, которую подобрал с полу машины, нехотя откликнулся:
– Тебя вся твоя будущая родня интересует, или кто-то конкретно?
Юрий покосился на вальяжно развалившегося на сидении друга.
– Почему ты решил, что это моя будущая родня?
Яков пренебрежительно скривил крупный рот.
– Не прикидывался бы уж! Даже если бы меня не было на твоем тридцатилетии, где я собственными ушами слышал твои слова про невесту, я бы и сам сразу догадался, стоило посмотреть на тебя рядом с Дашей. Ты же её при всех проглотить готов, такое на твоей морде, уж извини, оголодавшее выражение. А семья что? Нормальная русская крестьянская семья. Муж – хозяин, на нем все держится. Ты, кстати, заметил, какой порядок кругом? Сразу видно, что не пьет. Как говорят, справный хозяин. И Даша недурна, кто же спорит. Радуйся, что я верный друг и на чужих невест, так же как и на жен, не зарюсь, как бы они не были хороши!
Юрий только головой покрутил на его откровенную речь.
– А как тебе её подружка Вера? Она, по-моему, неплохо тебе глазки строила. И по фактуре как раз для тебя. Не задавишь.
Яков брезгливо передернулся.
– Да Боже упаси! Вся моя зарплата на ее прокорм уйдет. Это же гусеница какая-то, жует всё подряд без перерыва. А уж как языком мелет! Как мельница при хорошем ветре. Так и вовсе в муку можно превратиться. Перемелет! Боюсь, как бы она мой телефон не узнала, и названивать мне не начала. Знавал я уже таких! – сердито рявкнул, как будто говорил с самой виновницей раздражения: – Не терплю приставал!
87 
