Особенно,... 
21 
И если Лукас действительно молит, сейчас Бога об этом, не терзает ли его чувство вины за то, что спасение для его нынешней любовницы означает смертный приговор той, с кем он расстался раньше?
— Бринн Толбот.
— Бринн, — эхом повторил Лукас, прикрыв глаза и затенив черными ресницами, пронзительный блеск серо-стальных глаз в знак печали, скорби — и гнева.
Миг — и перед Гален снова возник неумолимый охотник, идущий по следу, снедаемый испепеляющей жаждой мести, полыхавшей в самом потаенном, темном уголке его души. Том, о котором не принято рассказывать репортерам.
— Место преступления оцепили? — Это уже спрашивал профессиональный следователь, лейтенант Лукас Хантер.
Место преступления. Место, где произошло убийства. Если предположить, что Женский Убийца не изменил своего образа действий, это должна быть собственная квартира жертвы, в которую маньяк проник без особого труда и откуда сумел скрыться, не оставив ни малейшей улики.
— Так точно, сэр. Оцепили. Офицеры из местной полиции уверяют, что все оставлено, как было.
— Хорошо. — Лукас поднялся. Высокий. Сильный. И словно погрузневший от новой обузы. — Поехали.
«Не надо! Не ходи туда!» — неожиданно закричало ее несговорчивое, упрямое сердце. Ведь ей еще столько нужно ему сказать!
«Спасибо тебе, Лукас, за подаренный тобой момент чуда, за веру в мою неповторимость! Я запомню его на всю жизнь! Навсегда! И постарайся быть осторожным, ладно? Я прошу тебя! Будь милосерден к самому себе! Так, как ты был милосерден ко мне!»
Все это Гален произнесла про себя. Но даже если бы она не постеснялась и выкрикнула эти смешные глупости вслух, Лукас Хантер ее бы не услышал — его мысли уже унеслись слишком далеко отсюда, от душной тишины полицейского трейлера.
И вдруг он обернулся, чтобы попрощаться с ней. И во взгляде беспощадных серых глаз промелькнули ласка, сожаление и нежность. Как будто он знал о ее решении покинуть Манхэттен и хотел, чтобы она поскорее сделала это и одновременно желал чего-то иного.
— Лукас?
Нежность исчезла без следа. На смену пришла холодная, расчетливая ярость.
— До свидания, Гален!
«До свидания!»
— Гален!
— А, это ты, Поль? — Мысленно Гален все еще оставалась с Лукасом. Она не могла сказать, сколько времени прошло с тех пор, как лейтенант стоял вот тут, перед ней, стараясь не сгибаться под грузом вины.
— Эксклюзив накрылся?
— Извини. Я что-то не в себе. Кажется, следует сказать: «Включай запись»?
— Что, прямо вот так? Да ты посмотри на себя! Краше в гроб кладут! Гален, бирюза — не твой цвет! Она слишком яркая для такой бледной кожи. В камере будет мелькать бирюза пополам с рыжим, все остальное поблекнет, а твоего лица никто не разглядит!
— Ну и что!
Пусть она выглядит так, как есть! Ведь Лукас смотрит сейчас на смерть. Он вынужден прикасаться к изувеченному, мертвому телу женщины, которую когда-то знал, которую ласкал и любил…
— Будь, по-твоему. — Поль сунул ей в руку радиомикрофон. — Могла хотя бы снять варежки.
В ответ Гален демонстративно сжала рукоятку микрофона обеими руками, затянутыми в бирюзу.
— Ну и черт с тобой, — буркнул Поль. — Готова?
Гален чувствовала себя абсолютно готовой. Ей даже не требовалось делать пробу.
— Это Гален Чандлер, с живым репортажем — и живыми извинениями — прямо из передвижного командного пункта, где только что закончилось мое интервью с Лукасом Хантером, лейтенантом Нью-йоркской полиции. Как и пообещал лейтенант, у нас состоялся открытый, интересный разговор. Но я еще раз прошу извинить меня за то, что не смогу рассказать вам о нем подробно. Мы не имеем права предавать широкой огласке некоторые детали переговоров с террористами. В противном случае множество невинных людей будут подвергнуты риску новых преступлений, похожих на то, что случилось сегодня.
Глава 6
— Нет, подобной жестокости действительно не может быть оправданий, — безо всяких прелюдий затрещал в наушнике электронный голос, стоило Гален поднять трубку в ответ на звонок, заставший ее врасплох поздним вечером в четверг.
— Боюсь, вы ошиблись номером.
— Нет, Гален Чандлер, уверяю тебя, что я попал туда, куда нужно! Ты хочешь сказать, что твоего номера нет в справочнике? Нет, не подумай, будто я хвастаюсь! Но для меня вовсе не составило труда узнать номер твоего домашнего телефона! Разве в этом городе можно что-то удержать в тайне — и уж тем более номер телефона? Это в наши-то времена? Гален, твоя наивность просто восхитительна! Такая незатейливая очаровашка с Дикого Запада!
21 
