Особенно,... 
139 
Мелани взяла под руку каждого из двух братьев-близнецов. Они медленно направились из холла через гостиную и длинный коридор, увешанные картинами.
Вилла оказалась еще более светлой, более веселой и яркой, чем ее запомнил Чарлз. «Это из-за картин», – решил он. Раньше здесь не висело так много картин. Но они принадлежали кисти Мередит; Чарлз узнал ее стиль. Чарлз размышлял над тем, где находились все эти картины, когда он жил в Уиндермире.
Мелани почувствовала, как замедлил шаги Джейсон, подходя к террасе…
Терраса казалась светлой и веселой – там гармонично сочетались мягкие подушки пастельных тонов, белые плетеные кресла и изысканные фарфоровые светильники. Окна эркеров открывали красивый вид на море, сад и лес. Только одна картина – захватывающий дух портрет Гейлен – висела в этой комнате.
Чарлз застыл на месте, увидев портрет. Онемев от изумления, он, спустя несколько мгновений повернулся к Джейсону с видом абсолютного непонимания. Джейсон старался не смотреть брату в глаза; он устремил пристальный взгляд на портрет.
Мелани пришла в восхищение от изумительной картины. Красивые изумрудные глаза отважно блестели, тая в себе выражение одновременно и наивности, и соблазнительности. Джейсон превосходно уловил душевное состояние девушки, превращающейся в женщину, когда невинные надежды и мечты воплощаются в реальность и становятся знакомыми, когда больше нет страха.
«Это портрет, – поняла Мелани, – который мог нарисовать только человек, который хорошо знал Гейлен и бесконечно глубоко любил ее».
– Это прекрасно, Джейсон, – прошептала Мелани.
– Джейсон! – Взгляд Чарлза упал на подпись в углу картины. – Это твоя работа?
Мелани переводила взгляд с одного брата на другого. Чарлз не знал, что Джейсон может рисовать? Разве такое возможно? Когда Чарлз был здесь в последний раз?
– Да, – ответил Джейсон со спокойным вызовом.
– Когда? – настаивал Чарлз.
– Я закончил эту картину около месяца назад.
– Ты видел ее?
– Я рисовал по памяти.
Наступила долгая, напряженная тишина. Чарлз и Джейсон окунулись в свои воспоминания прошлого и свои тайны.
– Почему ты ничего не рассказал мне? – наконец спросил Чарлз. «Почему ты ничего не сказал мне о своей живописи? Почему ты ничего не сказал мне о Гейлен?»
Джейсон ответил брату-близнецу долгим ледяным взглядом. Светло-голубые глаза смотрели с укором, они задавали свои собственные вопросы темно-карим глазам. «Почему ты до сих пор не рассказал мне, из-за чего отец отрекся от тебя? Почему ты таким загадочным образом вернулся сюда в тот самый день, когда он умер? Почему ты ничего не сказал мне о вас с Гейлен? Гейлен… Я любил ее, а она любила тебя, и ты так сильно обидел ее, что она уехала от нас обоих».
Мелани наблюдала за этой немой сценой, напуганная внезапным гневом, появившимся в их глазах. Чарлз и Джейсон всегда вели себя друг с другом так вежливо, так воспитанно, так ровно. Но теперь чувствовались вспыхнувшие между ними противоречия – глубокие, вызывающие беспокойство.
Зазвонивший телефон нарушил напряженное молчание. Джейсон направился в соседнюю комнату.
– Тебе лучше сесть. – Чарлз проводил Мелани к белому плетеному креслу с зелеными и розово-лиловыми подушками.
– Тебе тоже.
– Слишком много сюрпризов, – слегка улыбнулся Чарлз.
– Вероятно, это был Джейсон, – прошептала Мелани.
– Да, – промолвил Чарлз. «Почему Гейлен ничего не сказала мне? Почему Джейсон ничего не сказал?»
– Интересно, – размышляла вслух Мелани, вспомнив название короткого рассказа Гейлен. – Чарлз, ты не мог бы открыть для меня посылку?
Чарлз пытался в течение некоторого времени, но не так-то легко оказалось разорвать пальцами веревку с сургучной печатью. Он вытащил из кармана маленький перочинный ножик. Увидев его, Мелани невольно содрогнулась.
– О Мелани, – ласково прошептал Чарлз, понимая, что произошло. Он поспешно убрал ножик обратно в карман и обнял Мелани. – Прости меня.
– Все нормально. – Она высвободилась из его объятий и мужественно тряхнула копной золотистых волос. – Я должна…
Мелани замолчала, потому что Чарлз не слушал ее. Он пристально смотрел на ее шею цвета слоновой кости и на пурпурно-розовый шрам, сделавшийся заметным после ее необдуманного жеста головой. Мелани подняла руку к шее, прикрыв уродство своей красивой тонкой ладонью.
Чарлз какое-то время смотрел на Мелани, потом отвел ее руку от шеи. Он наклонился к ней и нежно провел губами по шраму. От его прикосновения, от его поцелуя Мелани задрожала. «О Чарлз!»
139 
