Особенно,... 
80 
В учреждении духовно-рыцарских союзов, начиная е 1 145 года, отметились почти все пиренейские страны, кроме Наварры. За какие-то сорок лет на этих землях оформилось не менее семи рыцарских орденов, и это при том, что здесь же чрезвычайно активно действовали также тамплиеры и иоанниты. Крупнейшими обще-стнами такого рода были: португальский орден Авиш, созданный при значительной поддержке Алфонсу VII; и Кастилии — орден Калатрава; в Леоне — Альканта-рп и Сантьяго-де-Компостела; Арагон и Каталонию представлял орден Монтегаудио, впоследствии слившийся с тамплиерами. Из всех этих объединений лишь орден Сантьяго позднее приобрел интернациональный характер, распространившись и на Португалию.
Важнейшей особенностью всех пиренейских духовно-рыцарских корпораций была их значительная зависимость от светских властей. Они не обладали правами экстерриториальности, не имели полномочий апеллировать к Святому престолу без разрешения национальных церквей. Ордена были лишены и права военной инициативы — все боевые действия велись ими только по приказу соответствующего короля. Согласно тому же принципу, не могли они и вступать в переговоры с врагами, тем более, заключать с ними соглашения. Словом, реальные возможности пиренейских орденов были куда более ограниченными, в сравнении, скажем, с потенциалом тамплиеров. Главной, и почти единственной военной задачей этих монашеских братств была оборона крепостей.
Однако слабость этих рыцарских религиозных союзов тоже не стоит преувеличивать. Огромные пожертвования, большие финансовые льготы и значительная до середины XIII века военная добыча превратили испанские и португальские ордена в крупнейших собственников. Накопленные богатства позволяли им проводить достаточно независимую политику, вмешиваться во внутригосударственные дела и даже выступать в роли арбитров на межнациональном уровне. Очень частыми были случаи, когда то или иное братство возглавлял член королевской семьи. Особенно отличался таким взаимопроникновением государственных и религиозных структур португальский орден Авиш. Один из его великих магистров в XIV веке стал португальским королем, больше того, сама эта династия, правившая до 1580 года, получила название Авишской. Крупнейшим сановником другого военно-монашеского объединения — ордена Христа — был знаменитый португальский принц Генрих Мореплаватель.
Зависимость от государственной власти оказывала сильное влияние на внешнюю деятельность орденов, но в очень малой степени затрагивала их внутреннюю жизнь. Уставы всех братств были, по существу, слепками с тамплиерского или госпитальерского статутов и отличались лишь некоторыми нюансами. Например, орден Калатравы разрешал братьям охотиться в целях пропитания, в нем же, единственном из всех, был уста-поилен испытательный срок для вновь вступающих. И, пожалуй, только орден Сантьяго стоял несколько особняком, поскольку его устав разрешал принимать в братство женатых мужчин. Вероятно, именно это поел :iбление и сделало Сантьяго крупнейшим из испанских орденов — по числу членов он превосходил своих собратьев в два-три раза.
Время Реконкисты было «золотым веком» пиренейских орденов. Когда в середине XIII века войны с мав-рами пошли на убыль, для них настала тяжелая годи-ii.i. Уменьшались финансовые поступления, слабел приток новых членов. Однако до полного окончания Реконкисты в 1492 году эти трудности не были фатальны. Но после завоевания Гранады король объединенной Испании Фердинанд объявил себя великим магистром всех крупнейших орденов. В 1523 году это подчинение государству было окончательно санкционировано римским престолом, и с этого времени ордена перестают играть хоть какую-то самостоятельную роль, постепенно вырождаясь в подобие аристократических клубов. В наступавшей новой эпохе для этих выходцев из средневековья уже не было места.
Глава 14. Исламский джихад и крестовые походы XII века
Создание духовно-рыцарских орденов и их стремительное развитие в значительной мере изменили всю стратегическую расстановку сил в Святой Земле. Вся первая четверть XII века — это, по существу, борьба новых христианских государств, причем лишь изредка выступающих единым фронтом, против отдельных мусульманских эмиров, которые с не меньшей яростью воевали и между собой. Рождение наднациональных корпоративных союзов, не признающих государственных границ и получающих постоянную материальную и людскую подпитку из Европы, дало новый толчок развитию крестоносной идеи. Ведь помимо чисто военного усиления христианских сил на Востоке, не меньшую роль играла и мощная пропагандистская кампания, проводимая иоаннитами и тамплиерами в Европе. Трактат Бернара Клервоского «Хвала новому воинству», по сути, подвел философскую базу под принцип христианской священной войны. Во главу угла теперь становится не культ святых мест, идущий из Темных веков, но идея борьбы за христианскую веру вообще, против мусульман и язычников. Завоевание Святой Земли, с этой точки зрения, — очень важный, но всего лишь первый шаг: за ним должны следовать новые, вплоть до полного торжества христианства.
80 
