Особенно,... 
8 
Валя вздохнула и поднялась, потерла онемевшую ногу. Острые иголочки побежали по икре. Поморщившись, она стала легонько поглаживать потерявшую чувствительность кожу. Наконец неприятное ощущение прошло. Валя выпрямилась, потянулась и начала убирать посуду после завтрака. Машинально взяла Димкину ложку и съела немного остывшей манной каши. Потом спохватилась: сегодня, после богатого новогоднего стола, предполагался разгрузочный день.
Вале так и не удалось приобрести формы типа 90-60-90. Она старательно делала вид, что такие мелочи, как лишние килограммы, ее не интересуют. Но украдкой частенько обвивала талию сантиметром и разочарованно скручивала его. Она никогда не была тростинкой. Белов не подшучивал над ней, не намекал, что надо бы заняться собой. Только когда она была в положении, он позволял себе называть ее «толстиком». Да и то, он произносил это во множественном числе, обращаясь таким образом и к малышу. После рождения Димки Валя еще больше поправилась, но оставалась подвижной и энергичной. Она без досады на себя просматривала журналы мод, где длинноногие красавицы показывали стройные формы. Вадим всегда подчеркивал, что женская красота – сумма душевных качеств, магнетизм которых внешняя привлекательность может лишь усилить. Она догадывалась, что муж наверняка несколько кривил душой, просто не давая Вале повода для волнений. Но он действительно давно понял, что видит в ней исключительно красивую, привлекательную женщину. И ему не хотелось, чтобы она менялась. Пусть остается такой же жизнерадостной пышкой. Главное – она невероятно тактична и знает цену словам, умна, весела, жизнерадостна. Этого у нее не отнять. Он говорил, что любит ее именно такой, подразумевая гибкость ее натуры, а не лишние килограммы.
– Я буду любить тебя, даже если твоя тень покроет тень Монтсеррат Кабалье, – обнимая Валю, как-то сказал Вадим. И она, зажмурив глаза, представила себя более пышной, чем всемирно известная оперная дива.
– Не-ет! – заверещала Валя, натягивая на себя одеяло с головой.
– Поспорим? – предложил Белов, хитро прищурившись.
– Будем считать, что ты выиграл, – глухо из-под одеяла ответила Валя и засмеялась. А про себя подумала, что обязательно должна сбросить хоть сколько-нибудь килограммов лишнего веса.
Валентина улыбнулась, вспомнив этот забавный эпизод. Таких приятных воспоминаний за годы совместной жизни у нее было немало. Они навсегда остались в ее сердце и отчаянно пытаются перевесить тот холод, который пробирается в их отношения.
В комнате сына было тихо – самостоятельный малыш редко требовал внимания к себе. Он обладал удивительной для его возраста способностью быть самодостаточным. Валя осторожно заглянула к нему и увидела, что Димка усердно трудится над сооружением башен из кубиков и конструктора. Он потешно высунул кончик языка и весь ушел в свои заботы, не замечая матери. Так захотелось войти к нему в комнату, обнять, прижать к груди крепко-крепко. Но Валя сдержала порыв: Вадим говорил, что она и так слишком нежна с Димкой. Как будто обращаясь с мальчиком строго, можно привить ему мужественность и силу. А как же еще выразить всю глубину любви матери к своему ребенку, как не поцеловав, не приласкав его? И все-таки Валя не зашла к Димке, а принялась хлопотать на кухне. Она решила приготовить на десерт свое фирменное блюдо – блинчики с бананами и медом. Есть их в одиночестве казалось не самой веселой перспективой, но Валя надеялась на приход неожиданных гостей. На это были особенными мастерами Вороновы – свидетели их свадьбы. Прекрасная пара, которую она всегда была рада видеть у себя дома. Вале нравилось признание ее способностей не только со стороны мужа. Конечно, Белов с самых первых дней их совместной жизни не раз с гордостью говорил, что она – прекрасная кулинарка. Только всякий раз подчеркивал, что шедевры ее выпечки могут плохо отразиться на его фигуре, ведь остановиться бывает очень трудно. Он всегда в шутку подсчитывал съеденные калории. Валя посмеивалась, что он – мужчина – уделяет этому больше внимания, чем положено, на что Вадим отвечал с неизменной ироничной усмешкой: «Кем положено? Предрассудки, мадам Белова!»
Валя снова улыбнулась. Ей было приятно радовать домашних. Она не считала время, проведенное на кухне, потраченным впустую. Она создана для дома, для всех этих каждодневных забот. И даже теперь, когда Вадим стал зарабатывать хорошие деньги, и материальное положение позволяло им иметь домработницу, Валентина не захотела доверить свой дом заботам чужого человека. Она – хранительница очага, и посторонним здесь не место. Валя несла груз домашних хлопот с улыбкой. Хандра вообще была ее редким спутником. Разве только иногда поздними вечерами, когда остывший ужин напоминал о том, что того, для кого он приготовлен, нет рядом, снова нет…
8 
