159 
Где она сейчас, та потрясающая женщина? В трехэтажном деревянном доме в Эванстоне, штат Иллинойс, босоногая, в выгоревших джинсах. Она спустилась к завтраку босая.
Сидя на изогнутой скамейке в конце холла, Гарт наблюдал, как его жена вошла в их спальню и закрыла дверь, а десять минут вышла из комнаты босиком и, не посмотрев в его сторону, спустилась вниз. Он был поражен ее упрямством; снова и снова она отказывалась спокойно принять их брак. На каждый шаг вперед она делала шаг назад в твердую скорлупу, которой окружила себя с тех пор, как вернулась из поездки.
А чего она ждет от него, прячась в свою скорлупу и не позволяя ему участвовать в ее споре с самой собой. Уйти от него или нет? Ожидала ли она, что он скажет ей, хочет она того или нет, что он влюблен в нее почти как в первый раз?
— Папа! — позвала Пенни, и он спустился вниз завтракать.
Пол в кухне был чистым. В углу стояло мусорное ведро, раздувшееся от промокших оранжевых бумажных полотенец. Клифф и Пенни накрыли на стол, налили в стаканы апельсиновый сок и положили на тарелки пышки. Кофе был готов. Его семья мирно сидела за столом, улыбаясь ему.
— Я зашел не на ту кухню? — спросил он. Пенни хихикнула. Он поднял стакан с соком. — За восхитительный день.
Сабрина взглянула в его глаза.
— Спасибо, — кивнула она. В машине он почувствовал, как она расслабилась, сидя рядом с ним.
— Какой чудесный способ провести субботу, — сказала Сабрина.
На заднем сиденье Пенни с Клиффом соревновались, кто назовет больше марок встречных машин. Гарт был погружен в свои мысли. Предоставленная самой себе, Сабрина смотрела на проплывающие за окном пейзажи: аккуратно вспаханные поля, уходящие к горизонту; откормленные стада скота, стоящие или лениво передвигающиеся небольшими кучками, подобно гостям, собирающимся в группки, поболтать, которых она наблюдала на балах; белые фермерские Домики, ярко-вишневые загоны для скота, ярко-желтые трактора, — цвета, горящие на фоне синего неба. И все это в окружении густо-коричневой земли и сияющих красок осенней листвы.
Европейские фермы были меньше, старее, более потрепанные. Сабрине представлялось, что эти американские фермы, простираясь от шоссе к горизонту и за его пределы, символизируют экспансию, нескончаемый прогресс обладание землей. Все казалось открытым и гармоничным, свободным, устоявшимся, и ей хотелось протянуть руку и взять все это с собой, поместить в записную книжку на память.
Яблоневый сад расположился в местности, усеянной маленькими озерками. Более крупные из них были окру, жены домами, лодочными причалами и парками, повсюду виднелись толпы отдыхающих. Гарт проклинал дорожное движение; чем ближе они подъезжали к саду, тем медленнее двигались. Клифф застонал:
— Нельзя ли выйти из машины? Мы бы побежали с вами наперегонки до сада. И были бы на финише первыми.
— А еще лучше, — сказал Гарт, — если ты поведешь машину. Давно пора заставить вас потрудиться. Мы с мамой совершим приятную прогулку к саду, а вы с Пенни останетесь сражаться с дорожными пробками.
— Ты серьезно, пап? — с готовностью спросил Клифф. — Ты разрешишь сесть за руль?
— Закон против, — покачал головой Гарт. Когда тебе исполнится пятнадцать лет, тебя научат водить машину в школе.
— Они никогда ничему не научат, — ворчливо ответил Клифф.
— Если это правда, тогда я с тобой разберусь, но не раньше. Ты и так скоро сядешь за руль, а мы с мамой будем тебя ждать, беспокоясь, каждый раз, когда ты будешь опаздывать на десять минут. Так что не торопи время — ни для нас, ни для себя. Их голоса долетали до Сабрины как будто издалека. «Меня не будет здесь, когда Клиффу исполнится пятнадцать. Мне не доведется прогуляться с Гартом, пока Клифф и Пенни будут сражаться с транспортными пробками. Они все будут жить дальше, вырастая и изменяясь, после того, как я уеду. И они даже не узнают, что я уехала», — внезапно подумала она. Жена Гарта, мать Пенни и Клиффа по-прежнему будет частью их жизни, их ссор и шуток, семейных бесед, прогулок и сна. Их любви. Не будет толь Сабрины.
— Что случилось?
Она быстро покачала головой:
— Ничего. Пойдем?
Они взяли большую корзинку и вошли в сад. В воздухе стоял густой запах опавших яблок, ковром усыпавших зачитанную траву под деревьями. Ветки над ними клонились под весом сотен других безупречных шаров, раскрашенных в цвета от желтовато-зеленого до глубокого золотисто с розовыми бочками. Вокруг них сборщики яблок наполняли корзинки и пластиковые мешки, но они прошли вперед, пока не оказались на тихом участке. Взглянув разок на искривленные сучковатые деревья, Клифф с воплем восторга подпрыгнул и вскарабкался наверх, уверенно цепляясь руками и ногами за сплетенные ветки.
159 
