Особенно,... 
17 
— Слишком рано?
— Нет, нет, что вы.
Всю ночь шел снег, и они гуляли по заснеженным тротуарам среди каменных зданий, построенных в готическом стиле.
Гарт сходил со Стефанией в библиотеку, где они спустились по лестнице в подвал, а потом вышли ко входу.
— Никого больше здесь сегодня не будет, — сказала Стефания. — Поэтому тут выставили кое-какую мебель для аукциона антикварных вещей. Мне нужно подписать необходимые бумаги.
Гарт наблюдал, как Стефания, подойдя к машине, разговаривала с водителем. Через минуту она вернулась.
— Шофер сказал, что не работает подъемный кран, и он не сможет погрузить мебель. Вы не хотите пойти позавтракать, а я поищу грузчика? Не знаю, сколько времени это займет.
— Я вырос среди подъемных кранов, — произнес Гарт, — можно я посмотрю?
Она удивленно взглянула на него:
— Разве ученые проводят свои исследования, пользуясь подъемными кранами?
Он засмеялся и прошел через двери для погрузочных работ к машине.
— Парни на фермах Миннесоты пользуются подъемными кранами. И время от времени ремонтируют их. — Он быстро переговорил с шофером, который достал из кабины ящик с инструментами, а потом повернулся к Стефании — Когда мы должны идти на завтрак?
— В три часа. Я нагуляю хороший аппетит. — Он склонился над мотором, работая быстро и легко. — Попробуй, — сказал он водителю через несколько минут и, улыбаясь, повернулся к Стефании. — Наука — это прекрасно.
— Так же, как парни на фермах Миннесоты. Подойдя, она провела пальцем по его лбу. Палец покрылся смазочным маслом. Он улыбнулся и выставил вперед руки.
— Я никогда не мог починить мотор без того, чтобы не перенести на себя половину смазки. Моя мама обычно бранила меня. Где тут можно умыться?
— Вон там, в холле.
— Не уходи без меня.
— Не уйду.
Гарт пошел, все еще ощущая на лбу прикосновение ее пальца, а когда вернулся, нашел ее на том же самом месте.
Стефания получила специальное разрешение позавтракать с Гартом в столовой Уиндхэм-хауса, лучшей в университетском городке. Ею обычно пользовались, так же как и номерами, наверху, приезжавшие гости и родители студентов. Пока Стефания и Гарт изучали меню, сидя у большого окна, она бросала на него взгляды. Его карие глаза были глубоко посажены над выдававшимися скулами, рот широкий, подбородок мужественный, раздвоенный. Когда Гарт улыбался, от его глаз лучиками расходились морщинки. Все в нем было четко и ясно, никаких полутонов. Даже его голос, глубокий и сильный, легко был бы слышен в самых отдаленных уголках большого зала.
— У тебя до сих пор есть ферма? — спросила Стефания после того, как они сделали заказ.
— Нет. Я отдал ее моей сестренке и ее мужу. Потом, поскольку это интересовало ее, Гарт спокойно рассказал о своей ферме, созданной еще его дедушкой, о пшенице, отливавшей золотом в солнечных лучах; о чувстве земли, на которой он работал, о тех часах, которые он мальчиком проводил в мечтах о том, как станет знаменитым ученым, и днях, проведенных со своим отцом.
— Мирное, спокойное, обеспеченное детство, — сказал он Стефании, когда официантка принесла хлеб с колбасками и налила кофе. — Прекрасное детство. Все в порядке, все на своем месте. Никакой боязни за свое будущее.
— Но все изменилось? — спросила Стефания, когда он замолчал.
— Да. — Гарт сделал паузу. — Когда мне было восемнадцать, я поступил в колледж. Я был первым в нашем роду, кто добился такого. Но вынужден был все бросить и снова заняться фермой, когда мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Стефания затаила дыхание.
— Ты говоришь об этом так спокойно…
— В то время я таким не был. Это разрушило почти все, о чем я мечтал, во что верил. Но уже прошло восемь лет.
«Восемь лет назад, — подумала она. — Ему было восемнадцать, его родители умерли, и он управлял всем хозяйством фермы. Не имеет никакого значения, что он считает меня еще молодой. Я же ничего не сделала!»
— Ты действительно управлял всем хозяйством? — спросила Стефания.
— Год. Моя сестра еще училась в средней школе. И я должен был о ней заботиться. Кроме меня, у нее никого не осталось. А когда она вышла замуж сразу после окончания школы, я отдал ей ферму в качестве свадебного подарка. — Он еще раз сделал паузу, глядя в окно на заснеженный университетский городок. — А потом поехал в Нью-Йорк, в поисках другого мира, где все стоит на своих местах и есть возможность планировать будущее.
17 
