Особенно,... 
235 
— Они жалуются, что им не о чем говорить друг с другом, — доверительно сообщила она Гарту, поднося ему, бокал вина, — но проходит полчаса, и они говорят о проблемах с канализацией, о школах и болезнях голландского клена. Они прекрасно проводят время, благодаря тому, что я их познакомила друг с другом, потом расходятся в разные стороны и не встречаются больше до следующего года в этом зале. Можете вы мне это объяснить? Гарт посмеялся вместе с ней.
— Как часто, по-вашему, большинство из нас хотят оказаться в непредсказуемой ситуации? Одного раза в год более чем достаточно. Остальное время мы проводим с привычными людьми на привычных местах. Поменьше неожиданностей.
— Неожиданности — это прекрасно, — запротестовала она.
— Только когда они не разбивают вдребезги привычную жизнь, — произнес он с такой серьезностью, что Долорес замолкла и только смотрела на него во все глаза. Появился Нат.
— Я пополнил свою библиотеку. Пойдем, поглядишь. Гарт повернулся к Долорес, чтобы извиниться, что покидает ее, но она так переглядывалась с Натом, и он понял, что они это спланировали, чтобы Нат мог с ним поговорить. «Ох, эти заговоры счастливых в браке семей, — подумал он. — Им хочется разрешить все проблемы своих друзей».
— Ты попал в неуправляемую ситуацию, ведь так? — проговорил Нат, зажигая свет в библиотеке наверху. — Но ни с кем не делишься, как будто ты двойной агент. Она вернется или нет?
— Не вернется.
— Так говорил ты. Так говорили другие. Я этому не верю. — Он сдвинул вместе два кожаных кресла. — Садись. Здесь есть вино и виски. Последние два месяца вы были ближе, чем когда-либо. Так что же произошло?
— Я думал, мы пришли сюда, чтобы посмотреть твою пополнившуюся библиотеку.
— Мы это и делаем. Ты на нее смотришь. Так что все-таки случилось?
— Нат, я тебя спрашиваю о твоем браке?
— Нет. Ты более деликатен, чем я. И, кроме того, ты не врач, а я — да. Поэтому я привык лезть в чужие дела.
— В кости и мышцы — пожалуйста, а не в…
— В отчаяние.
— Разве я похож на отчаявшегося человека?
— А почему ты думаешь, я к тебе лезу? Если ты хочешь сказать, что после двенадцати лет совместной жизни ты узнал о своей жене что-то, о чем не подозревал, я не удивлюсь. Стефания во многом очень скрытный человек. Я удивился бы, если бы ты открыл факты преступного или аморального поведения, но, зная Стефанию, как друга и пациентку, могу сказать, что это невероятно. Так что же такое ты обнаружил или тебя просто ранило то, что какие-то вещи были тебе неизвестны?
Гарт откинулся в кожаном кресле и смотрел на игру света в темно-красном вине. Он очень устал, и слова Ната доносились до него издалека.
«Через двенадцать лет ты узнал о своей жене вещи, о которых даже не подозревал».
Дело обстоит несколько более серьезно. Но все-таки об этом стоит подумать.
— Нат, — сказал он, — не окажешь ли мне услугу?
— Говори.
— Разреши мне посидеть здесь одному. Чтобы никто сюда не врывался. Я присоединюсь к празднованию позднее.
— Когда захочешь. — Нат открыл бар и достал бутылку вина и коробку крекеров. — Все, что нужно для глубоких раздумий. Ужин в десять тридцать.
Гарт почти не слышал, как он ушел, «Дело в том, что ты обнаружил…» Так что же он обнаружил, кроме того, что его обманывали три последних месяца, будто он живет со своей женой? Он наполнил бокал, и первый раз за последние недели ослабил жесткий контроль над своими мыслями. Перед его мысленным взглядом поплыли одна за другой картины, воспоминания, закружился калейдоскоп образов.
Он увидел женщину, которая приучила семью говорить за обеденным столом о его исследовательской работе, которая поддержала его в отказе от лаборатории Фостера и стремлении остаться там, где он будет счастливей. Он увидел женщину, которая набросилась на миссис Кейзи за то, что та подорвала уверенность Пенни в себе, а потом нашла способ мягко оттащить Клиффа от этой его воровской шайки. Он увидел женщину, которая дала Линде работу в «Коллекционерах», чтобы та научилась сама справляться с жизнью. Он увидел женщину, которая укротила Риту Макмиллан и пригнала ее в кабинет Ллойда Страуса, чтобы восстановить доброе имя Гарта Андерсена и тем открыть ему дорогу к официальному назначению директором Института генетики. Зачем? Потому что она развлекалась, играя роль? Или потому, что ей были дороги люди, которым она помогала? Потому что она влюбилась? Она любила его детей. Это он теперь знал.
235 
