27 
А Вильям Блейкли, удрученный новой утратой, с еще большим рвением предался служению Богу и отстранился от оставшегося в живых сына.
Морган отогнал от себя воспоминания, когда широкие ворота «Акров» отворились и подбежавший лакей принял у него поводья. Морган спешился, потрепал гнедую лошадь по крестцу и проинструктировал лакея, который должен был проследить, чтобы грум как следует почистил лошадь, прежде чем накормить и напоить ее. Зная, что карета с экстравагантными пассажирами прибудет не раньше чем через час, он глубоко вздохнул, распрямил плечи и поднялся на крыльцо отцовского дома.
— Добрый день, ваша светлость. — Гришем, старый дворецкий, который в прошлом не раз прятал грязного, покрытого синяками Моргана от отца, чтобы тот не узнал, что сын снова дрался с деревенскими мальчишками, наклонил свою лысеющую седую голову и принял у маркиза хлыст, шляпу, пальто и перчатки. — Когда вы уехали вчера утром, мы подумали, что вы вернетесь в Клейхилл. Его милость ждет вас?
Морган положил руку на плечо дворецкого:
— А как ты полагаешь, Гришем?
Дворецкий опустил глаза:
— Простите меня, ваша светлость. — Тут он поднял голову и улыбнулся: — Но, если мне дозволено это сказать, сэр, я безмерно рад, что снова вас вижу.
— Тебе, несомненно, дозволено это сказать, старый друг, и спасибо за все. — Морган окинул взглядом прихожую, затем посмотрел на закрытую дверь, ведущую в главную гостиную. — Отец там?
— Нет, ваша светлость, — ответил Гришем печальным тоном. — Он там, где бывает в это время каждый день, — в комнатах молодого господина Джереми.
— Боже милостивый. Гришем, не кажется ли тебе, что он упивается страданием? — Морган покачал головой. — Ну, делать нечего, придется подняться наверх. У тебя, случайно, нет власяницы и пепла, дружище, или дорожной пыли достаточно, чтобы я походил на кающегося грешника?
Дворецкий ничего не ответил, лишь с поклоном отступил назад, так что Моргану ничего не оставалось, как направиться к широкой винтовой лестнице. Подойдя к нижней ступеньке, он обернулся:
— Моя карета прибудет примерно через час, Гришем. В ней три женщины — у меня не поворачивается язык назвать их леди, по крайней мере, до тех пор, пока они не помоются, — и молодой джентльмен очень невысокого роста. Пожалуйста, распорядись, чтобы в гостевом крыле для них приготовили три комнаты и одну — в крыле для слуг. Симмонс — это, как ты, должно быть, помнишь, мой лакей — едет на облучке, рядом с кучером. Он проследит за тем, чтобы распаковали мои вещи. Завтра он съездит в Клейхилл за остальной одеждой, ибо я планирую задержаться в «Акрах» надолго.
— Да, ваша светлость, — отозвался Гришем, еще раз поклонившись. Его лицо оставалось бесстрастным. — Это прекрасная новость. Должен ли я заказать три дополнительных прибора к ужину для наших гостей?
Морган почесал за ухом:
— Не думаю, Гришем. Наши гости могут помыться, а потом поужинать в своих комнатах. Я не хочу искушать судьбу.
— Очень хорошо, сэр. Я прослежу, чтобы ваши инструкции были выполнены неукоснительно.
Улыбнувшись, Морган кивнул дворецкому. Он знал, что может положиться на Гришема, который безусловно выполнит все его указания, какими бы странными они ни казались.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал он, повернувшись к лестнице. — Да, — добавил Морган, обернувшись через плечо, — было бы неплохо, если бы ты припрятал ценные вещицы, разбросанные в спальнях. На тот случай, если кто-нибудь из гостей надумает покинуть нас посреди ночи.
Улыбка исчезла с лица Моргана, когда он поднимался по лестнице.
Дом стоял на этом месте уже сорок лет. Первая постройка сгорела дотла за десять лет до рождения Моргана; герцог и его жена погибли в пламени пожара. Новое здание, имевшее форму буквы Н, снаружи напоминало сгоревший дом, но внутри было распланировано по-новому.
Комнаты Джереми были слева от лестницы. Туда вел коридор, начинавшийся с широкой лестничной площадки, украшенной писанными маслом картинами, изображавшими буколические сцены. Морган прошел в конец коридора, миновав свою прежнюю спальню и еще несколько дверей. Комнаты герцога располагались в центре дома, справа от лестницы находились комнаты для гостей. Детская была на третьем этаже, половина которого была отведена под помещения для слуг. Кухонная прислуга ночевала в комнатках под крышей; там же — по крайней мере, сегодня — предстояло провести ночь Мери Магдалине О’Хенлан.
27 
