80 
— О да, конечно, Ричард, — услышал он ответ Каролины. — Мне бы очень этого хотелось. Вы ничем не напоминаете Моргана.
Улыбка улетучилась с лица Ричарда вместе с большей частью его нарочитой бравады.
— Он ни на кого не похож, мисс Уилбер, — проговорил он, когда Морган остановился перед ним. — Морган! Ты мне сегодня удружил! Ваша мисс Уилбер восхитительна, просто восхитительна, и она была настолько любезна, что согласилась покататься со мной верхом завтра после обеда. Как ты думаешь, его милость не будет возражать?
— Смею предположить, что мой отец будет кувыркаться от восторга, Дикон, — сказал Морган, наклонив голову, а Каролина тут же ощутила себя выдрессированной собакой, услышавшей команду «К ноге!» — Что там ни говори, если мисс Уилбер увидят в компании с Единорогом, это прибавит ей весу, если только ты пообещаешь вернуть ее нам. А то у тебя возникают иногда проблемы с возвращением на прежние места, насколько я помню. Думаю, тебе лучше заехать за ней незадолго до пяти — это самое удобное время для променада.
Ричард проигнорировал искусно завуалированное оскорбление. Он поклонился сначала Каролине, затем Моргану, потом пожелал обоим доброй ночи. Уже отвернувшись, он услышал, как Морган говорит Каролине:
— Мисс Твиттингдон страдает от головной боли, крошка. Нам пора возвращаться на Портмэн-сквер, где она сможет отдохнуть, сняв с головы этот чудовищный тюрбан.
— Да, Морган, — услышал Ричард ответ Каролины; ее голос начисто лишился жизни и огня. Но она последовала за Морганом с охотой, что означало: мисс Каролина Уилбер любила маркиза Клейтонского. Люди, любившие Моргана Блейкли, готовы были последовать за ним куда угодно, даже в преисподнюю, если бы он попросил их об этом. Был ли Морган настолько же безразличен к ней, как был…
Но нет. Сейчас он не должен думать о таких вещах. Он прислонился к ближайшей колонне, наблюдая, как Морган с дамами прощается с патронессами и уходит. Твиттингдон… Где он мог слышать эту фамилию?..
Морган не очень изменился с тех пор, как Роберт видел его в последний раз после возвращения с Пиренейского полуострова. Может быть, он стал немного более жестким, более зрелым и целеустремленным, — если это было возможно. Но в его облике не появилось ничего нового, такого, чего бы Ричард не знал. Морган никогда открыто не выказывал своих чувств, он был скрытен, почти загадочен… Но что толку думать об этом? В последнее время ему удавалось прогонять эти мысли и воспоминания. Только по ночам, когда он лежал один в своей постели, терзаемый опасениями и бесконечным одиночеством, воспоминания одолевали его. Перед глазами вставали лица, глаза; они молили о чем-то, обвиняли… И самое удивительное, любимые лица отворачивались от него с отвращением и разочарованием.
Но он не может позволить себе вспоминать прошлое, — теперь, когда внезапно появился Морган, когда хорошенькая девушка, называвшая себя мисс Каролина Уилбер, носила его кольцо… это проклятое, проклятое кольцо.
Что он сказал, когда Морган неожиданно появился перед ним, как некий устрашающий призрак из прошлого? Ах, да. «Прошло немало времени, не так ли?» Вот что он сказал. И Морган ответил: «Довольно много, Ричард».
Довольно много. Ричард долго стоял, пытаясь разгадать, какую игру затеял Морган; какая роль в этой игре предназначалась Каролине Уилбер и как скоро сделает Морган свой следующий ход. Он мог сделать его завтра — и мог выжидать долгие месяцы. Однако если хотя бы в чем-нибудь можно быть уверенным, так это в том, что Морган готовится отомстить.
«Боже, помоги мне», — молился Ричард, закрыв глаза; ему не хотелось быть трусом. Ненависть Моргана была предпочтительнее его презрения. Память Джереми должна быть защищена любой ценой. Неважно, чего это будет стоить… Моргану… ему самому.
«Бойся ярости терпеливого человека», — написал Джон Драйден, а Ричард знал, что Морган Блейкли был терпеливым человеком.
Терпеливым — и опасным.
Каролина прижала Муффи к щеке. Ей хотелось тепла и ласки, поскольку возвращение домой от Альмаков было холодным и каким-то напряженным. Морган сидел рядом с ней со стиснутыми зубами; хотя он и сдерживал ярость, но напоминал бомбу, готовую взорваться.
Тетя Летиция ничего не замечала, весело щебеча всю дорогу до Портмэн-сквер, радостно сообщая Моргану о людях, которых она запомнила со времен своего давнего лондонского сезона и теперь узнала; о том, как сказалась жара в зале на ее волосах; болтала о Единороге, который, по мнению пожилой женщины, был самым красивым и самым храбрым джентльменом во всей Англии, с тех пор как дорогого лорда Нельсона нет больше с нами.
80 
