Особенно,... 
7 
– Ты о чем, Шахов? – С некоторых пор она предпочитала обращаться к нему по фамилии. Отчуждение, закладывавшееся годами, выливалось даже в этом. – С жиру бесишься?
– Забудь. – Дмитрий понял, что союзницы у него нет.
– Постой, постой. Это уже не смешно. Ты бы сходил к психологу, – капризно скривив губы, Альбина издевалась над мужем. – Опять же – модно. Поговори с ним о своих тайных желаниях. Бог даст, попустит.
Шахову стало обидно. Почему-то он надеялся, что жена загорится его идеей так же, как и он. Она должна была принять его сторону, как шанс вернуться к прежним отношениям. Он сумел бы отблагодарить ее за поддержку. Но она предпочла осмеять его. За благородство приходилось платить. Черт возьми, если бы не ее беременность тогда, ему бы и в голову не пришло жениться. Дурак! Побыл в роли рыцаря. В очередной раз Шахов вспомнил слова бабушки. Она предупреждала:
– Самые наказуемые поступки те, что совершаются от чистого сердца. В ответ получишь только черную неблагодарность. Это единственный способ отплатить за добро…
Альбина так и не сделала Шахова отцом. Все, ради чего создавался этот союз, потеряло смысл. Благородный поступок обернулся многолетним кошмаром. Долгое время Шахов винил себя за то, что произошло. Чувство вины заставляло его закрывать глаза на капризы жены. Она издевалась над ним. Он находил объяснение каждой ее безумной выходке и терпеливо ждал, когда Альбина придет в себя.
Как же это могло произойти? Катастрофа. Все из-за того, что Альбина с первых дней супружества изводила Дмитрия подозрительностью. Ее ревность не имела границ. Просто мавр в юбке. Альбина хотела все время быть рядом. Она считала, что это укрепляет их отношения. Дмитрий воспринимал это, как неизбежный этап ее взросления. Альбина играла в семью, а ревность считала одним из неписанных правил этой игры.
– И смех, и грех, Аля. Ты меня удивляешь. Не надоело следить за мной? Я ведь не давал тебе повода. – Шахов пытался вразумить ее. Он не собирался ей изменять. Во всяком случае, в то время ему это не было нужно.
Ревность Альбины росла, как на дрожжах. Выносить беспочвенные обвинения, доказывать свою непричастность к тем или иным фантазиям жены становилось все труднее. К тому же Дмитрий все чаще задерживался после работы. Это ставилось ему в вину. Кое-как защитив диплом, Альбина ушла в декретный отпуск и сидела дома, а Шахов целыми днями пропадал на работе. Ему удалось найти себя. Окрыленный первыми успехами, он укреплял свое положение, искал нужные связи, проявлял себя, как инициативный, энергичный и перспективный организатор. Дмитрий не знал усталости. Одержимый успехом, он работал за троих, закладывал фундамент благополучия. Рискованный, энергичный, хваткий Шахов оказался в числе тех, кому происходящие в обществе перемены были на руку. Он хотел, чтобы им гордились, чтобы на него смотрели с восхищением. Только бабушка безоговорочно была на его стороне.
– Милый, откуда в тебе это? – глядя на него повлажневшими глазами, Анна Михайловна боготворила Дмитрия. Ей, воспринимающей происходящее вокруг как катастрофу вселенского масштаба, было отрадно сознавать, что ее внук сумел найти себя в этом хаосе.
А Альбина вместо того, чтобы радоваться успехам мужа, изводила его истериками. Она держала в напряжении и его, и себя. Шахов проявлял ангельское терпение. Женские слезы мало трогали его, но это был особый случай. Не просто женщина, а жена. Не просто жена, а беременная жена. У него не было иного выхода.
– Я не могу все время быть одна! – рыдала Альбина, и Дмитрий чувствовал себя виноватым. – Тебя никогда нет рядом. Мне страшно!
Беременным нельзя ни в чем отказывать, их нельзя волновать. Все это он прекрасно знал. Именно поэтому после очередной истерики сдался, согласившись взять Альбину с собой на одно важное мероприятие. Многие ключевые вопросы решались вне стен кабинетов. Шахова беспокоило, что планируемое место встречи – сауна.
– Это не место для беременной женщины. – Дмитрий хотел убедить ее, что не стоит подвергать опасности себя и малыша.
– Я прекрасно себя чувствую! – парировала Альбина. – Я не больная, а беременная. Ничего со мной не случится.
– В последний раз прошу тебя успокоиться, – он гладил ее еще не слишком выступающий живот. – Я решу мои проблемы и весь вечер проведу с тобой.
– Ты только обещаешь.
– Честное слово.
– У вас намечается мальчишник?
– Нет, будут жены и любовницы. Обычное дело.
7 
