Особенно,... 
49 
Но нужно признать и то, что Фанни действительно взяла его к себе и много раз защищала от нападок Эрнеста.
Бобби подошел к столу и выписал чек прежде, чем у него появилось время как следует все обдумать. Он подписал конверт на имя Фанни и набросал ей короткую записку с просьбой позвонить, они могли бы встретиться.
Конечно, он не получил ни слова в ответ, хотя деньги по чеку получили немедленно.
От Шарлин тоже ничего не было слышно уже несколько месяцев, но Бобби к этому привык. Она звонила только, когда что-нибудь ей было нужно. С тех пор как Бобби отказался от предложения Маркуса Ситроэна, он явно попал в немилость. Так он жил своей жизнью, писал песни, записывал их, встречался с девушками и отлично проводил время, пока однажды, поздним летним вечером, где-то около полуночи в дверь не позвонили и деваться было некуда.
Бобби в одиночестве смотрел фильм по телевизору.
– Кто там? – громко спросил он, прежде чем открыть замок. Раздался невразумительный ответ, и Бобби мгновенно понял, что это Шарлин.
Он распахнул дверь и подхватил ее на руки, избитую и всю в крови.
Крис Феникс, 1975
– Здесь страшно жарко, – пожаловался Крис.
– Не торопись судить, – ответил Базз и саркастическая усмешка смягчила его измятое лицо. – Выпивка дешевая. Это рай, а девушки бегают абсолютно голые!
Крис прекрасно понял, что ему придется долго уговаривать Базза вернуться в дождливый Лондон. Пришлось признать, что друг отлично выглядит, хорошо загорел, волосы отросли, а в ухе болталась золотая серьга. В Англии Базз всегда был смертельно бледен и напоминал ходячий труп. Здесь же его внешность приобрела былую красоту, и, несмотря на страшную худобу, его похороны в ближайшем будущем не просматривались.
– Похоже, ты попал в свою тарелку, – обыденно заметил Крис.
– Мне осточертело проводить дни и ночи в «фольксвагене», нюхая вонючие ноги Раста и слушая, как трахается Олли.
Молодые люди сидели в шезлонгах и хохотали. Флауа принесла банки с пивом. В свои двадцать три она до сих пор напоминала хиппи: распущенные волосы, платья, как балахоны, пустые глаза и ангельская улыбка. Они с Баззом прожили вместе уже достаточно долго: почти восемь лет. Крис ожидал, что они последуют его примеру и скоро поженятся.
– Вы когда-нибудь оформите отношения? – спросил он.
– Что? Ты рехнулся? – недоумевал Базз, а Флауа лишь мечтательно улыбалась.
Крис решил, что, наверное, Базз прав. Зачем жениться? Уиллоу поймала его в ловушку, и Крис это прекрасно понимал.
Они прилетели на Ибизу несколько часов назад. В самолете болтало, и Уиллоу не переставала жаловаться.
Базз приехал на открытом «джипе», он их встретил в черных плавках и с радостной улыбкой. Забросив багаж на заднее сиденье, вдруг сказал:
– Черт, вы выглядите такими больными!
– Спасибо, – парировал Крис, – ты умеешь делать комплименты.
– Да, я такой, – сказал Базз и ехидно подмигнул. Он потянулся к Питеру Джону Бадди, которого крепко держала Уиллоу. – Дайте посмотреть ребенка.
– Нет, – резко возразила Уиллоу и прижала младенца с еще большей силой.
Но Базза это не смутило, он старался вырвать Бо из материнских объятий.
– Прекрати, – истерично прокричала она и повернулась, словно ожидая поддержки от Криса…
– Пусть Базз подержит его, – сказал Крис. – Он крестный, так что имеет право.
Уиллоу презрительно посмотрела на мужа и с неохотой позволила Баззу подержать Бо пару секунд.
– Привет, дружок, – произнес Базз, разглядывая ребенка.
– Достаточно, – ехидно заявила Уиллоу и вырвала свою драгоценность.
Крис только пару раз видел свою тещу и не при лучших обстоятельствах, но уже догадался, что Уиллоу все больше напоминает заносчивую миссис Виг.
Базз вел машину как одержимый. Разбитый джип бросало на старой дороге, но друг не убирал ногу с газа и мчался на огромной скорости.
Обезумевшая Уиллоу тихо сидела на заднем сиденье рядом с багажом, а малыш подпрыгивал у нее на коленях.
– Можно ехать потише? – попросила она пару раз, но никто не расслышал ее, и джип продолжил свой путь по рытвинам.
Они приехали на старую пыльную виллу на берегу моря. Тут было много обитателей. Кроме Базза и Флауа, они познакомились с Ингой, очаровательной шведкой, Клаусом, бородатым немцем, который вообще не говорил по-английски, и с двадцатидвухлетними американками-близнецами. Девушек звали Чик и Чики.
49 
