103 
Джада сжала губы, не позволив им растянуться в торжествующей улыбке. Слава тебе господи! Благодарю тебя за то, что послал мне этого адвоката! Клинтон зачитывал те самые отметки, что стоили Джаде многих бессонных ночей:
– Три, три, три, четыре, три, три, два.
– По-вашему, это отличные оценки, мистер Джексон? – невинно поинтересовалась Энджи.
– Нет, – выдавил он с трудом.
– Теперь прошу вас зачитать вот эти, – оборвала его Энджи, протянув другой листок – выписку из журнала за четвертый класс, как догадалась Джада.
– Три, четыре, четыре, пять, четыре, пять, пять, – скороговоркой пробубнил Клинтон.
– Похоже, вашей дочери не всегда легко давалась математика, мистер Джексон, хотя вам об этом и неизвестно. А вы можете сказать, что стало причиной столь заметных успехов Шавонны?
Клинтон стрельнул взглядом в Крескина, но на этот раз игра в «морзянку» не удалась.
– Прошу вас ответить, мистер Клинтон! – Энджи повысила голос.
– А я с ней поговорил! Сказал, чтоб подналегла, и все такое. Сказал, что у Джексонов отродясь плохих оценок не было. Она и послушалась.
– Вам что-нибудь говорит фамилия Аллесио? Может быть, вы лично знакомы с миссис Аллесио?
– Н-нет, – осторожно протянул Клинтон, словно опасаясь быть уличенным в постельной интрижке с этой самой «миссис». Джада едва не расхохоталась на весь зал. О нет, время на подготовку потрачено не зря!
– Вы ее не нанимали? Не оплачивали ее услуги?
– Никогда!
– Очень странно, поскольку миссис Аллесио – репетитор вашей дочери. Два последних года она занималась с Шавонной математикой дополнительно.
У Клинтона вытянулось лицо.
– Больше у меня к свидетелю вопросов нет, ваша честь. – Энджи отвернулась от поверженного врага Джады.
«Ну должен же, обязан судья Снид понять, что в этой семье не отец, а одна только мать занималась детьми, – думала Джада. – Кормила их, возила к врачу, нанимала репетиторов…»
– Объявляю перерыв на пятнадцать минут. – Подняв голову, Снид обратился к Энджи: – После чего, советник, я бы попросил вас закругляться.
– Всем встать! – гаркнул пристав.
– Ваша честь, – после перерыва начала Энджи, – прошу позволения вызвать доктора Анну Полласки в качестве свидетеля-эксперта защиты.
Доктор Полласки поднялась с задней скамьи и прошла по проходу. Высокая крупная дама с седыми волосами, забранными в старомодный пучок, в элегантном серебристом костюме, она излучала уверенность и профессионализм. Из-под ее пера вышли десятки книг о воспитании и уходе за детьми; она сотни раз появлялась на экранах телевизоров. Зайдя за перегородку, Полласки принесла присягу и опустилась на стул.
– Приступаю к опросу свидетеля, ваша честь, – сказала Энджи, заранее предвкушая свой триумф.
Медленно, но от этого не менее неожиданно со своего места поднялся Джордж Крескин.
– Отвод свидетеля, ваша честь!
– Отвод?! – возмутилась Энджи. Это еще что за фокусы? По какой причине отвод? Анну Полласки знает вся страна!
Тот же вопрос вслух задал судья Снид.
– Позвольте перекрестный допрос по этому поводу, ваша честь? – вкрадчиво поинтересовался Крескин. Снид кивнул, явно удивленный не меньше Энджи. – Доктор Полласки, вы утверждаете, что имеете лицензию на врачебную деятельность в штате Нью-Йорк?
– Да, – невозмутимо и твердо ответила она.
– Вы в этом уверены?
– Да. Разумеется.
– Боюсь, вы вводите суд в заблуждение, доктор. Лицензии нашего штата у вас нет. – Крескин извлек из папки несколько листов бумаги, один положил перед ней, а копии вручил судье Сниду и Энджи.
Доктор Полласки недоуменно взглянула на документ:
– Но я ведь уже двадцать лет как…
– В текущем году – нет! – победоносно заявил Крескин.
Полласки несколько секунд молчала, изучая козырную карту пронырливого адвоката.
– Похоже, моя секретарша забыла продлить лицензию.
– Похоже на то, – сухо согласился Крескин. – Прошу отозвать свидетеля, ваша честь. Не имея лицензии штата Нью-Йорк, она не вправе давать показания.
– Свидетель отозван! – провозгласил Снид.
У Энджи земля поплыла под ногами. Реальность вдруг обернулась кошмарным сном: как бы она ни торопилась, сколько бы усилий ни прикладывала, все равно двигалась медленно, будто в вязкой, липкой субстанции. Энджи сражалась до конца, но эффект был смазан; она ощущала равнодушие и нетерпение судьи Снида, которые ей так и не удалось поколебать. Показания эксперта по наркотикам, известного на весь Нью-Йорк специалиста были точны, но звучали скучно и неубедительно. Председатель родительского совета школы назвала Джаду Джексон одной из лучших мам, с которыми ей доводилось работать, но и это прозвучало как ни к чему не обязывающие общие слова. Впечатление от представленной Крескином видеопленки явно перевешивало.
103 
