26 
– Нечего тебе было там делать, – заявил он, пока Джада поднималась по ступенькам крыльца.
– Это почему же? – Она решила, что Клинтон недоволен ее праздным любопытством. – Я ведь не глазеть туда ходила, а хотела помочь. У меня нет подруги ближе Мишель.
– Нам ни к чему со всем этим связываться, – отрезал Клинтон, закрыв за женой входную дверь. – Фрэнк Руссо – известный жулик. Вечно всем на лапу давал, иначе не видать бы ему его хваленых контрактов как своих ушей.
Клинтон и раньше костерил соседа при любой возможности, но Джада не могла понять, то ли виной тому элементарная зависть к успехам Руссо, то ли у мужа есть реальные поводы для неприязни.
– Контракты тут ни при чем, черт побери, – сказала она в ответ. – Копы искали наркотики.
– Этот сукин сын еще и наркотой промышлял? – зарычал Клинтон. Шерили вздрогнула, распахнула глазенки и заплакала. Передав ее жене, Клинтон принялся мерить шагами комнату. – Говорил же, чтоб не связывалась с ними! Знаешь, что теперь будет? Завтра копы как коршуны налетят с допросами. У них одно на уме – где негры, там наркота. Боже милостивый! Вот задница ненасытная! Теперь он всю нашу семью под монастырь подведет!
– Прежде всего он подведет под монастырь свою собственную семью, – ледяным тоном отозвалась Джада и зашагала вверх по лестнице, пытаясь успокоить Шерили. Господи, кто бы успокоил ее маму… – Случись такое с чернокожим, ты ни за что не поверил бы в версию полиции о наркотиках. Орал бы, что копы оклеветали честного парня. Мы не знаем, что там произошло, и нечего беситься.
Мишель, понятное дело, на работу не вышла, а Джада ни словом не обмолвилась об облаве у Руссо. Часа три она названивала то в полицию, то в суд, но ничего не добилась. Потом дважды проверила автоответчик у себя дома, на тот случай, если позвонила Мишель. Сообщений не было.
Услышав стук в дверь, Джада поспешно подняла голову и схватила ручку.
– Да?
В кабинет вошла ее секретарша Анна с расширенными от изумления, едва ли не выпрыгивающими из орбит глазами:
– Смотрите! – Анна шлепнула на идеально аккуратный стол начальницы газету – не «Нью-Йорк тайме» или «Уолл-стрит джорнэл», откуда Джада ежедневно черпала деловые новости, а местную газетенку, вечно изобилующую сплетнями округа. – Вот здесь!
У Джады не было ни малейшего желания любоваться кровавыми сценами, но Анна не успокоилась бы, пока своего не добилась. «Чужое горе – тройное счастье» – это как раз про Анну.
– Ну? Что на этот раз? Убийство? Ограбление? – устало поинтересовалась Джада, опуская взгляд на газету.
Целый разворот чертового желтого листка пестрел снимками дома Руссо, окровавленного лица Фрэнка и… Матерь божья!., самой Мишель в голубом пальто и в наручниках. «НАРКОБАРОН? Правосудие докажет» – кричал заголовок.
Прижав ладонь ко рту, Джада едва успела заглушить крик ужаса. Этого не может быть!
– Ну, как вам? – Судя по тону, Анна наслаждалась ситуацией.
Джада схватила мерзкий листок со стола, скомкала и швырнула в корзину.
– Безобразие! Какое они имеют право?! Вынесли бы уж с ходу приговор – и дело с концом! Вину этого человека еще никто не доказал. Газетчики слишком далеко заходят. – Джада хмуро взглянула на секретаршу: – Надеюсь, когда Мишель выйдет на работу, никто из вас не забудет, что ее никто ни в чем не обвинял. А теперь… займитесь для разнообразия чем-нибудь полезным.
Выпроводив секретаршу, Джада прошлась по коридору, переговорила кое с кем из сотрудников и приняла важного клиента. Сейчас главное – не показать, до какой степени она потрясена. Вернувшись в кабинет, она первым делом бросилась к корзине за газетой. Разгладила, как смогла, и в считаные минуты проглотила статью от первой до последней строчки. Слава богу! Чтиво не из приятных, и писака, прямо скажем, третьесортный, но главное он донес: наркотиков в доме не нашли, а с домом и с его хозяином обошлись излишне жестоко. Джада знала, что в последнее время полиция с особым рвением взялась за наркодельцов. Но она знала и другое: успеха без зависти не бывает, так что заносчивый Фрэнк Руссо наверняка заработал себе целую армию недругов.
Ее мысли прервал зуммер интеркома.
– Мишель на линии! – выдохнула Анна свистящим шепотом, будто сам Аль Капоне восстал из мертвых и взялся обзванивать окружные банки.
Джада подняла трубку, предварительно убедившись, что секретарша положила свою.
26 
