54 
– Даже не думай никого угощать, Энджи!
Согретая всеобщим вниманием и добротой, Энджи приняла решение. В самом деле, нельзя же провести остаток дней, валяясь на отцовском диване, даже если сейчас это занятие кажется ее предназначением. Нет уж, милая. Зря, что ли, отдала столько сил и времени учебе? В Центре ты по крайней мере будешь приносить пользу, помогая другим обманутым женщинам. Мама права – трудно представить себе более достойный жизненный путь.
Итак, решено! Она берется за эту работу – пусть на время, но берется. Ее жизнь загублена, но можно хотя бы попытаться спасти другие. А когда Карен Левин-Томпсон вернется (если вернется) и услуги Энджи здесь больше не понадобятся, она подыщет себе место в какой-нибудь похожей организации, куда приходят за помощью неимущие и обездоленные. И преданные. Не одна она такая доверчивая дура, позволившая лгуну разрушить свою жизнь.
В свой первый рабочий день Энджи засиделась допоздна, страшась самой мысли о возвращении в пустой отцовский дом, на дурацкий диван. К одиночеству.
Коллеги один за другим прощались с ней и уходили, а Энджи, включив настольную лампу, все листала и листала папки бесчисленных дел. Около семи вечера в ход пошли засахаренные фрукты. К половине десятого коробка опустела, а с Энджи произошло что-то странное. Был ли тому виной избыток сахара в крови или наступило просветление в мозгах, но ее внезапно охватила злость. Да-да, элементарная злость.
Где справедливость? Разве виновата миссис Хуанг в том, что муж подсунул ей подложные документы и заставил подписаться? Разве виновата Терри Сондерс в том, что человек, с которым она прожила в браке двадцать семь лет, ободрал ее как липку, лишив даже родительского наследства, после чего устроил себе роскошную жизнь на пару с бывшей нянькой их детей?
Наивные, доверчивые души, они пострадали от мужского эгоизма, вранья, жадности. Но сами они никого не обидели и не обманули. Уж лучше быть миссис Хуанг или Терри Сондерс, чем следовать примеру их подлых муженьков. Уж лучше быть Энджи Ромаззано, чем Рэйдом Уэйкфилдом или, к слову, Лизой Рэндалл. В первый раз со дня ее несчастного юбилея чувство вины в душе Энджи притихло, уступив место ярости.
Назавтра, когда Энджи провожала к выходу очередную клиентку, неловко поглаживая ее по плечу в бесплодной попытке хоть чуточку утешить, сзади подлетела Натали и шлепнула дочь по мягкому месту.
– В перерыв не занята? – спросила она, как только за миссис Готтфилд закрылась дверь.
Энджи задумчиво повела бровью:
– Вообще-то меня пригласил на ленч Брэд Питт, но он, по слухам, спит с мисс Сопрано, так что пошлю-ка я его, пожалуй, подальше.
Натали шумно вздохнула:
– Очень не хотелось тебя огорчать, девочка. Мисс Сопрано – еще цветочки. Он спит со всем окружным хором мормонов.
– Ну надо же. И почему меня это не удивляет?
– Причесаться не желаешь? – небрежно поинтересовалась мать, пока обе надевали пальто. – Чего ты добиваешься, скажи на милость? Косы отращиваешь? Ах да, ключи от машины не забудь. Я, возможно, там задержусь.
– Где – там? В кафе? И при чем тут машина? До угла можно и пешком дойти. Я даже кошелек не собиралась брать, ты ведь угощаешь, верно?
– Не совсем, – загадочно отозвалась Натали. – Будь умницей, захвати и сумочку, и ключи.
Энджи послушно кивнула, хотя с удовольствием ограничилась бы простым сандвичем в ближайшей закусочной. Следуя совету матери, она кое-как пригладила кудри, провела помадой по губам и даже воспользовалась румянами. Усилия не пропали даром. Из зеркала на нее по-прежнему смотрело пугало, но хотя бы приобщившееся к цивилизации.
На пути к стоянке Энджи дернула мать за руку и кивнула в сторону кофейни «Синяя птица».
– Может, все-таки в «Птичку»?
– Еще чего! Долой забегаловки, да здравствует настоящий ленч! Садись за руль и поезжай за мной.
Проще сказать, чем сделать, учитывая, что водителя хуже Натали свет не видывал. Не зная города, Энджи бездумно рулила в автомобильном потоке, стараясь не упускать из виду машину матери. К счастью, с уводившей от центра улицей движение становилось все спокойнее, а на узкой пригородной дороге Энджи смогла наконец пристроиться сразу за Натали. Та все прижималась к обочине, время от времени без всякой видимой причины забирая за сплошную полосу. Наконец, к изумлению дочери, Натали лихо свернула влево, не удосужившись мигнуть подфарником. Энджи с ухмылкой покачала головой. Ну кто еще способен так кошмарно водить, как не дама, всю жизнь проведшая в Нью-Йорке без машины?
54 
