88 
– Фирма «Компьютеры Омега»… – продолжал свой рассказ Ник.
– Извини, я не расслышала, – сказала Сибилла. – Я задумалась о том, какие изменения произошли на твоей работе. Ты стал гораздо более уверенным.
– Я то же самое думал о тебе, – сказал Ник и жестом руки попросил официанта принести еще вина. – Ты стала более… цивильная. Тебя не обижает это слово? Ты даже ходишь по-другому, так, как будто бы абсолютно уверена в правильности выбранного тобой пути.
– Абсолютно уверена?
– И все же, мне кажется, у тебя все равно нет уверенности в себе: ты все время думаешь, правильно ли ты себя ведешь, тот ли выбрала путь, тем ли занимаешься на работе, и я думаю, ты сожалеешь о прошлом.
– Нет, – ответила она тихо. – Может быть, тебе хочется в это поверить, но это неправда. Меня вовсе не терзают сомнения. Ты так и не дорассказал мне, что представляет из себя ваша новая фирма и какие у тебя отношения с предприимчивыми капиталистами.
– Пока еще рано рассказывать о наших спонсорах. Они высказались за сотрудничество с нами, но мы еще не обсуждали подробности.
– Каким же предположительно капиталом вы будете располагать?
Открывать ей цифры, видимо, не стоило, но он машинально ответил:
– Четыреста тысяч. Большая сумма будет излишней, а четыреста – вполне достаточно, чтобы закупить оборудование, увеличить штат сотрудников и так далее.
Глаза Сибиллы сузились. Когда-то названная Ником сумма могла привести ее в благоговейный трепет. А теперь, когда она посетила две расположенные на Пятой Авеню квартиры, ее не удивила эта цифра. И все же такая огромная сумма говорила о том, насколько серьезно относились спонсоры к делу ее бывшего мужа.
– А какой процент от доходов фирмы причитается вам?
– Мы с Тэдом будем иметь по двадцать процентов. По крайней мере, мы так планируем.
Наблюдая за тем, как она переваривала полученную информацию, он подумал о том, что рассказал ей много лишнего. Может быть, ему захотелось произвести на нее впечатление или заставить пожалеть о разрыве с ним? Однако он совершенно не скучал по Сибилле, начиная с той минуты, когда он покинул ее. И теперь, сидя рядом с ней, он не мог воскресить в себе хотя бы малейшее чувство из тех, что он когда-то испытывал. Равнодушие. Полный покой внутри. Ему было даже странно представить ее рядом с собой в постели. Его удивляло, насколько же он был слеп, чтобы связать свою жизнь с Сибиллой, хотя он четко знал, что предметом его настоящей страсти являлась Валери, несмотря на те неприятные чувства, которые она заставила его испытать во время их последней ссоры.
Он потерпел неудачу и там, и здесь. Может быть, именно поэтому он рассказал Сибилле о деньгах, убеждая ее и себя самого в том, что ему не везет лишь с женским полом, а в работе он будет неизменно преуспевать, воплощая свои мечты в действительность…
– Расскажи мне о себе, – сказал он, – о своей работе, понравился ли тебе Нью-Йорк, познакомилась ли ты с кем-нибудь здесь?
– Нет у меня тут знакомых. Я слишком занятый человек. Большую часть времени я кручусь на телестудии, работаю над «Обзором событий в мире» и другими передачами. Рейтинг передачи «Обзор событий в мире» немного повысился, но в остальном дела у нас оставляют желать лучшего. Квентин хочет, чтобы я придумала что-то такое, что привлечет внимание зрителей и в особенности – прессы.
– Квентин? – заинтересовался Ник.
– Эндербай – президент и владелец студии. Между прочим, «Обзор событий в мире» будут показывать завтра вечером. Хочешь понаблюдать, как это делается в студии звукозаписи? Можно взять с собой Чеда. Он тихонечко посидит у тебя на коленках, и, если никому не будет мешать, все рады будут видеть его там.
– Тогда мы придем, – ответил Ник. – Спасибо за приглашение.
Наблюдая за тем, как Сибилла пьет коньяк, Ник подумал о том, что неплохо бы Чеду увидеть, как работает его мать, да и Сибилле тоже не помешает хотя бы раз продемонстрировать находящемуся поблизости ребенку то, в чем она сильна и интересна, – свою работу. Ник убеждал себя в том, что ради Чеда они должны прийти к той или другой форме соглашения. Он сделает все возможное, пока они здесь, в городе. Но он не останется здесь надолго ни сейчас, ни позже, поскольку даже за такой короткий срок он четко осознал, что ничто и никто не держит его в Нью-Йорке.
В студии звукозаписи телестанции Сибилла чувствовала себя хозяйкой; казалось, даже была выше ростом. На ней были надеты строгий костюм в полоску, белая блузка и маленький галстук-бабочка на шее. Нику показалось, что вид у нее был очень внушительный. Разговаривая по телефону, она вставала, тянулась к столу, чтобы сделать кое-какие записи. Стол был заставлен телефонами, завален бумагами и записными книжками, и на нем возвышался пульт с многочисленными кнопками, соединявшими Сибиллу с любым человеком, находящимся в студии. Сидя в своем начальственном, установленном на возвышении кожаном кресле, Сибилла напоминала Нику удельного князя, строгим взором осматривающего свои владения. В другом конце помещения находился директор со своим помощником, а рядом, на специально отведенном месте, инженер звукозаписи сидел перед огромным, утыканным светящимися кнопками пультом, очень напоминавшим приборную доску огромного реактивного самолета. Сибилла контролировала изображение сразу на многих заполнивших целую стену студии телеэкранах. На одних было видно, что показывает каждая камера в студни. На других просматривались пробы выступающих, а еще дальше – смонтированные куски передачи и таблицы.
88 
