Особенно,... 
114 
— Нет. — Лили покачала головой. — Нет…
— И он любит тебя. Этим все и объясняется.
— Ты ошибаешься!
Вытащив из кармана рабочие рукавицы, Лили пошла помогать разгружать грузовик. Маленькая Сис как загипнотизированная пошла следом.
— Мне неизвестно, принесет ли взаимная любовь счастье, — сказала она. — Я знаю только одно: ты действительно его любишь.
* * *
Лили сидела в тесном маленьком офисе. За стеклянной дверью в лучах мягкого света блестел фарфор и хрусталь. Глаза ее слипались, сегодня она спала хуже, чем обычно: как всегда после смерти Ричарда и Стивена ей снились кошмары. Иногда она видела их, выбирающихся из завала; покалеченные и неуклюжие, они просили ее не верить, что они умерли. Иногда она видела их очень красивыми и спокойными, но остающимися за невидимой стеной. Иногда она слышала их голоса из какого-то темного, бездонного места. В последнюю ночь она отчетливо услышала крик Стивена и в страхе проснулась.
Уже перед восходом, сидя за старым кухонным столом, она задремала, уронив голову на руки, Ей приснился Арте-мас, молчаливый и сильный, затмевающий все вокруг: в то время как Ричард и Стивен пытались подойти к ней, она повернулась к Коулбруку.
Большую часть дня она старалась забыть этот сон. Наконец она приехала в Атланту в надежде разрешить некую неопределенность ради своего собственного спокойствия. Она хотела убедиться, что чайник продан.
Ассистент мистера Свенсона закрыл за собой дверь офиса.
— Миссис Портер! — радостно сказал он, блеснув глазами. — Чем могу быть полезен? Простите, но мистера Свенсона сегодня не будет.
— Я продала ему чайник из коллекции Коулбрука «Голубая Ива» и хотела узнать, кто его купил.
— О да, помню. Такая редкая вещь! Коулбрук перестал производить «Голубую Иву» после тысяча девятисотого года. А мы датировали ваш чайник пятидесятыми — семидесятыми годами девятнадцатого века. Мистер Свенсон был в восторге.
— Не могли бы вы сказать мне, кто купил этот чайник? — Она попыталась говорить бесстрастным голосом. — Может быть, это покажется вам странным, но я просто хотела бы знать, в хороших ли он руках.
— О, конечно, конечно. Одну минуточку.
Он повернулся к компьютеру на столе.
Лили с трудом удерживалась от того, чтобы не теребить беспрестанно сумку. Как обычно, там были сандвичи и корневища растений, которые она собрала у дороги: обычные полевые цветы — тысячелистник и вязель, маргаритки и рудбекия.
Конечно, ей придется покупать большинство саженцев у садоводов, но неплохо бы иметь и дары земли.
Она тщательно смахнула пылинки с одежды. Лишь в самые мрачные моменты жизни, такие как, например, последняя ночь, она признавалась себе, что постоянно мечется от риска к делам, которые заполняют пустоту.
— Вот, — произнес ассистент, указав на экран монитора. — Слава Богу! В тот же день чайник купил мистер Ламье. — Он с сожалением вздохнул. — Я лишь могу сообщить вам, что он оплатил личным чеком и, как следует из почтового адреса, находится здесь, в Атланте.
Другого Ламье, кроме того, которого она знала, который кружил в этом магазине и купил чайник Коулбрука, как только она продала его, быть не могло! Мистера Ламье, конечно же, послал сюда Артемас. Она поблагодарила ассистента мистера Свенсона и со всех ног помчалась к грузовику, в то время как охранник магазина вежливо закрыл за ней дверь.
Глава 22
Пейзаж за окном грузовика слился в одно красочное пятно. Она неслась мимо пастбищ, птичьих ферм, яблоневых садов и пустых полей, подготовленных к севу. Каждый дом имел садовый участок; в основном выращивались одни и те же культуры.
Биение сердца участилось, когда она достигла поворота к Голубой Иве. Все здесь было до того ей знакомо, что она чуть не заплакала. Если она поедет по узкой мощеной дороге, а потом свернет на другую, то приедет прямо к поместью. Если он будет там, она скажет… что? Она еще не решила, но она должна знать, какое право он имеет распоряжаться ее жизнью.
Дорога к Голубой Иве… Там, где она пересекалась со скоростной магистралью и по-прежнему стояли башенные часы.
Она остановила машину и со слезами на глазах задумчиво взглянула наверх.
Голубая Ива… Она бродила по ее пустынным лесам, удила рыбу с отцом, мечтала на красивом, забытом бельведере, играла в принцессу на продуваемой ветром лоджии особняка, пролезала в щели заколоченных окон, собирала цветы в заросших садах. Интересно, думал ли об этом Артемас так же часто, как она. Хорошо бы он не нанял посторонних восстанавливать сады. Ее сады.
114 
