Особенно,... 
146 
* * *
Лили проснулась от голоса мистера Эстеса. Она испуганно открыла глаза, дико озираясь спросонья. Осмотрела себя: остатки сосновой стружки пристали к джинсам и рубашке, носки в грязи, на голове жуткий беспорядок — она уснула, так и не заплетя косу на ночь.
Припомнился визит де Витта и причина, по которой Артемас вынужден был жениться на его дочери. Кажется, ничего не изменилось, но одной печалью стало меньше.
— Лили! Где ты? Выходи скорей, девочка!
Она вышла в гостиную. Мистер Эстес глядел на нее блестящими, озорными глазами:
— Десять часов, девочка! Что с тобой — ты дремлешь в такое прекрасное утро?!
Лили, не веря своим глазам, застыла перед ним.
— Вы не мистер Эстес. Его, должно быть, подменили каким-то весельчаком.
— Ну, спрашивай, — потребовал он, гордо распахнув свою куртку. — Спрашивай, как все прошло.
— Да, да, ваше свидание с Маленькой Сис! Расскажите.
— Прошло хорошо. — Он неожиданно застеснялся и стал теребить в руках шляпу.
— Вы позаботились о том, чтобы послать ей утром цветы?
Он переминался с ноги на ногу.
— Я подарил их сам утром, прежде чем она ушла.
— Ушла?
Он густо покраснел и бросил на нее раздраженный взгляд:
— Все и правда очень хорошо.
Поняв, в чем дело, Лили закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, подошла и обняла его.
— Я рада за вас обоих.
— Я знаю и, более того, уверен, если бы не ты, этого бы никогда не случилось.
— О, сомневаюсь. Маленькая Сис никогда бы не сдалась.
— Но мне… мне необходима головомойка. Ты вернула меня к жизни. — Он замолчал, беззвучно шевеля губами. — Тебе больше хочется затащить меня в свою семью, чем видеть моего сына.
Неожиданно огорчившись, он направился прочь, переводя свой рассеянный и хмурый взгляд с Лили на семейные фотографии на камине.
— Я скорее сгорю в аду, — пробормотал он.
— Что? — откликнулась Лили.
— Мне пора. Надо, гм, кое-что успеть. В полдень я забегу посмотреть, как ты справилась с работой мистера Маллоя, но…
— Передай мои поздравления Маленькой Сис.
Он вздохнул:
— Хорошо, конечно. Когда я уезжал, она чистила морозильник. Если я стану медлить, она выкинет весь мой обед. Пожалуй, поеду, гм, и заставлю ее забыть о том, чтобы изменить мою диету.
Лили порывисто поцеловала его в щеку:
— Смотри у меня! Если ты кончишь женитьбой на Маленькой Сис, мы будем связаны родственными узами, что вынудит меня обращаться к тебе как к деду, и нечего тут сердиться.
Мистер Эстес торжественно посмотрел на нее:
— Может, новая семья для Джо — это самое лучшее?!
Она подавила тревогу. Вот уж чего ей вовсе не хотелось!
— Если у тебя есть какой-либо способ ускорить освобождение Джо, мы поможем.
— Я свяжусь с ним, — бросил он на прощание.
Глава 28
Стол ломился от разнообразных кушаний, поданных в хрустале, серебре и прекрасном фарфоре Коулбрука по случаю Дня благодарения [36]. В двух вычурных каминах в разных концах комнаты трещали дубовые поленья. Во главе массивного стола в восстановленной величественной столовой поместья в окружении близких сидел Артемас. Замечательно было снова видеть вместе Элизабет и Лео, Касс и Джона Ли. Впрочем, Джеймс и Элис держались отчужденно и подавленно. Майкл, пожалуй, выглядел более приветливым, чем обычно, и Тамберлайн, который частенько присоединялся к ним по праздникам, был на редкость добродушен.
Но, как всегда, Артемасу не хватало одной-единственной, в которой он нуждался больше всего и которую его семья никогда не примет.
— Мы впервые отмечаем День благодарения здесь, в Голубой Иве. — Он поднял бокал шампанского, стараясь произнести эти слова спокойно и торжественно.
Кассандра, пригубив, поставила бокал на стол. Она, казалось, побледнела, черные волосы контрастируют с пунцовыми щечками. Она почему-то нервничала. Джон Ли отпил ровно столько же.
— Я… мы хотим сделать одно заявление, — неожиданно произнесла она, взглянув на Джона.
Все замерли, затаив дыхание. Касс поднялась, Джон Ли встал рядом. Легонько ударив кулаком по столу, она вдруг выпалила:
— Мы поженились, и я беременна.
Она тотчас села. Джон Ли остался стоять, сдерживая хмурую волну негодования. В тревоге он взглянул на Касс и сухо произнес:
— Это весьма недипломатично, дорогая.
Она же уставилась на жареную индейку посреди стола, как будто сочувствовала ей.
146 
