Особенно,... 
42 
Лили захлопнула альбом с набросками, смахнула остатки земли с джинсов и сунула огрызок карандаша в карман фланелевой рубашки.
— Хорошо. Я подсчитаю расходы и позвоню вам завтра утром… нет, простите, завтра воскресенье. Значит, в понедельник. Если стоимость вас устроит, со вторника я приступаю.
Женщина согласно кивнула, застегнула белое кашемировое пальто и с любопытством посмотрела на Лили.
— Я просто в восторге! Фридман предупредил, что дизайнеру всего восемнадцать. Не скрою, меня это немного смутило. Но вы очень талантливы.
— Спасибо.
— Почему вы не учитесь в колледже?
Лили откинула длинные волосы со лба и как ни в чем не бывало ответила:
— Я коплю деньги на колледж. Может быть, в следующем году поступлю.
— Молодой женщине с такой светлой головой образование бы не помешало.
— Вовсе не обязательно иметь степень.
Лили не хотелось вдаваться в подробности по поводу финансового положения семьи, она только слегка пожала плечами.
Проводив заказчицу, девушка уселась за стол, стараясь сосредоточиться на калькуляции. Из магазина, торгующего рассадой, через открытую дверь офиса послышался голое миссис Фридман. Лили бросила взгляд на потускневшие часы с потрескавшимся кожаным ремешком. Да, письменное обоснование работы придется делать дома.
Она склонилась над каталогом рассады, делая какие-то пометки. Дизайн сада давался ей легко — она все время экспериментировала с растущими растениями и деревьями, наблюдая за их цветением и увяданием, и как ландшафтный художник изучала всевозможные книги, просиживая над различными картинками, начиная от уютных загородных нерегулярных садиков и кончая искусственными шедеврами.
Увлекшись, Лили не заметила, как миссис Фридман, приоткрыв дверь, позвала ее.
— Тебя хочет видеть твоя тетя.
Лили недоуменно взглянула на нее и быстрым шагом направилась в магазин. Тетя Мод сегодня выглядела довольно странно: плащ накинут поверх домашней одежды, любимый передник, заляпанный черникой, и латаная-перелатаная белая юбка еле держались на ее тучном теле. Пепельные волосы растрепались во все стороны, лицо осунулось и посерело. Заплаканные, покрасневшие глаза словно остекленели.
Лили на мгновение застыла.
— Что случилось?..
— Собери свои вещи, пойдем, — глухо ответила тетя Мод.
Сердце Лили оборвалось от дурного предчувствия, по спине пробежали мурашки.
Через минуту Лили уже шагала к стоянке, в одной руке пальто, в другой зажат кошелек.
— Мод?.. — еще раз спросила она, но тетушка только покачала головой. Лили в шоке остановилась, увидев рядом с красно-белой патрульной машиной шерифа. Шериф Малине, кузен тети Мод, маленький, но крепкий, будучи потомком чероки, поражал приятным взглядом темных глаз на смуглом ястребином лице. Густые черные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб. Он виновато улыбнулся Лили, и внутри у нее все перевернулось.
— Я что-то натворила? — неловко пошутила она.
Он молча открыл переднюю дверцу патрульной машины.
— Мод, сядешь сзади, ладно?
Лили нерешительно шагнула вперед, нервы ее были на пределе.
— В чем дело? — Она перевела взгляд на Мод. — Терпеть не могу никаких сюрпризов. Ты же знаешь, что мы, Маккензи, всегда все делаем в открытую и не нянчимся… — Она вдруг осеклась, ноги ее подкосились. — Что с родителями?!
Рука тети Мод легла ей на плечи.
— Несчастный случай на дороге, милая. На них наскочил пьяный водитель.
Лили попятилась назад, все поплыло перед глазами. Леденящий душу ужас сковал тело.
— Они живы? — выдавила она.
Тетушка Мод не ответила. Ее толстое лицо сморщилось, градом покатились слезы. Лили растерянно повернулась в поисках какой-нибудь опоры, посмотрела на безоблачное небо, дорогу, стоянку, окруженную оранжереями и клумбами. Из небытия донесся успокаивающий шепот родителей, но она ничего не слышала, кроме эха пустоты.
Глава 9
Девушке было плохо. Хопвел Эстес видел это по ее пустым глазам и исхудавшему лицу, по ее пальцам, теребящим нить, по ее опущенным плечам. Но она держалась в присутствии своей тети и ее сестер. Он покашлял, погладил колени, вспомнив о сыне Джо, который был лет на десять старше Лили. Жизнь парня не складывалась, поговаривали, он плохого семени. Хопвел вздохнул. От переживаний за своего ребенка, из-за всех неприятностей, которые он им доставил, у матери стало пошаливать сердце.
42 
