92 
— И тем временем попытался украсть Окно в Поднебесье, — саркастически вставила Марианна.
— А чего бы ты хотела? — пожал плечами Джордан. — Кассан расположен у двери великана. Вполне логично попытаться узнать, как в случае необходимости можно его уничтожить. Но твои родственники снова сумели убежать, на этот раз в Таленку, где продали Окно в Поднебесье церкви. Похитить витраж из церкви — значило бы нарваться на крупные неприятности. Поскольку Кассану Джедалар был нужен только на всякий случай, воран решил не предпринимать никаких действий, пока стране не будет угрожать опасность. — Он помолчал. — А когда царь оказал своим подданным большую любезность, пав жертвой политического убийства, это значительно уменьшило угрозу нападения. Полагаю, твоя бабушка была очень рада наконец почувствовать себя в безопасности.
— Она знала, что никогда не будет в безопасности, что нам нужно иметь надежное оружие защиты. Вот почему она заставила маму запомнить точный рисунок Джедалара. И вот почему моя мать заставила меня сделать то же самое.
— Это было не оружие, — резко возразил он. — Это была ловушка. Она не имела права делать тебя хранительницей такого опасного секрета. Ей надо было самой разбить это проклятое окно.
— Но тогда тебе. Наполеону и Неброву не за что было бы драться и рвать друг друга когтями. — Она горько улыбнулась. — И ведь когда Окно разбилось, они тем не менее пришли за нами. Даже если бы мама ничего не знала, ее все равно убили бы. Они все спрашивали и спрашивали, куда она спрятала план, по которому создавалось Окно. — Марианна постучала себя по виску. — А план был здесь, только здесь. Да, это была ловушка, но без нее мы остались бы совсем без оружия. Кроме того, была еще одна причина так рисковать.
— Сокровищница в туннеле? Марианна была готова к этому вопросу. Мама предупреждала, что об этом наверняка станет известно.
— Какая сокровищница? — Она попыталась разыграть удивление.
— Ходили слухи, что в туннеле царь устроил комнату, в которой спрятал свои драгоценности. Твоя бабушка надеялась вернуться и получить компенсацию за Окно в Поднебесье, не так ли?
— Зачем тебе об этом знать? Тебя это совершенно не касается, и я не собираюсь давать тебе лишние сведения.
— Даже чтобы спасти Алекса?
— К Алексу это не имеет никакого отношения.
Он прищурился:
— Ты обвинила меня в том, что я рискую жизнью мальчика. А разве ты не делаешь то же самое, Марианна?
— Как ты смеешь! — Ее глаза гневно сверкнули. — Я никогда не буду рисковать его жизнью. Я даже не посмела помочь умирающей матери, чтобы не подвергать опасности Алекса. Что же ты думаешь: допущу, чтобы она погибла зря? Я люблю Алекса. Не знаю, зачем я вообще с тобой разговариваю. Мне кажется, ты не способен понять, что такое любовь.
— Наверное, это так. — Он с трудом улыбнулся. — Должен признать, что редко имел дело с этим чувством. — Он поднялся с колен. — Может быть, ты сообщишь такому бесчувственному варвару, как я, сколько времени тебе понадобится для того, чтобы сделать еще одно Окно в Поднебесье? Небров, конечно, понимает, что в одну ночь ты не создашь работу такого же уровня, как витраж в Таленке, но…
— Оно уже сделано.
Он застыл:— Что ты сказала?
— Как только я почувствовала, что приобрела должное мастерство и точность, я изготовила Джедалар. А чем, по-твоему, я занималась все эти три года: училась танцевать и ждала, чтобы время прошло?
— Ну, была еще такая мелочь, как купол в бальной зале. — К ее великому изумлению, в этом шутливом замечании она уловила гордость. — Наверное, мне следовало бы догадаться, что ты не сдашься. Ты слишком целеустремленный человек.
— Ты тоже. И Небров. Мне нужно было иметь что-то, чем можно воспользоваться, если Алекс или я окажемся в опасности.
— И, конечно, ты не могла довериться мне.
— Я никому не могла довериться. А тебе — в особенности.
— И как тебе удалось изготовить витраж такой сложности и размера незаметно для нас?
— Бабушка позаботилась о том, чтобы все считали будто Джедалар распределен по всем двадцати трем витражам окна, но это была неправда. План занимает всего один витраж, три фута длиной и два — шириной. Панель такого размера очень легко спрятать.
— Где?
Марианна колебалась. Ей с раннего детства внушили запрет на разговоры о Джедаларе, и сейчас ей трудно было отказаться от привычки молчать.
92 
