37 
— Я допоздна засиделась в парке и решила, что ты уже спишь, — солгала Трина.
Правда же заключалась в том, что после того упоения, которое она ощутила накануне вечером с маркизом, было бы просто невозможно разговаривать о чем-то банальном.
— После верховой прогулки, — сказал герцог, — я собираюсь сообщить маркизе о том, что эликсир привезут сегодня к вечеру и что мы сможем продемонстрировать его действие уже завтра.
Леди Сузи была удивлена решимостью, прозвучавшей в его голосе.
— Говоря по правде, — сказал он, — у меня пропало всякое желание участвовать в этом приключении.
— У меня такое же чувство, — сказала леди Сузи. — С другой стороны, я знаю, как много все это для вас значит.
— Да, несомненно, деньги бы мне не помешали, — кивнул герцог, — но даже замок для меня теперь уже не имеет такого значения, как раньше.
Трина была уверена, что этими словами он пытался выразить то, что единственной темой, которая его теперь волнует, является его любовь к ее матери и его желание жениться на ней.
В то же время она могла понять и нежелание своей матери принимать от герцога такую жертву.
Девушка была уверена, что Жан де Жирон никогда не любил в своей жизни так, как сейчас. Она могла только предположить, что счастье, которое он испытывает теперь, компенсирует в настоящее время многое другое.
В то же время девушка прекрасно понимала, какое большое значение и во Франции, и в Италии имеет для аристократов история их предков. Это было у них в крови, этим они дышали, гордились и стремились не запятнать репутацию своего рода.
Честь рода де Жиронов так много значила для герцога, что утрата замка, родового гнезда семьи, была бы для него невосполнимой потерей.
«Если бы только я могла найти какое-то другое решение взамен этого спектакля с эликсиром молодости, — подумала Трина, — тогда все было бы прекрасно».
Однако в жизни все так просто не бывает. Поэтому она лишь со вздохом пожалела, что у нее нет волшебной палочки, взмахнув которой она раз и навсегда сделала бы мать и герцога счастливыми.
Трина все никак не могла избавиться от этой назойливой мысли, наблюдая, как мать и де Жирон скачут по аллее парка на чистокровных лошадях. Они составляли такую прекрасную пару и были так поглощены друг другом, что девушка чувствовала себя брошенной всеми Золушкой, которую не взяли на королевский бал.
Но у нее было слишком много неотложных дел, если она хотела, чтобы эликсир был готов к завтрашнему дню. Поэтому, отогнав грустные мысли, она взбежала наверх в кладовую, чтобы посмотреть, принес ли герцог аптекарский флакон, о котором она его просила.
Действительно, в кладовой их оказалось даже два. Оба флакона были старинными. Один из них был такого глубокого янтарного цвета, что казалось, будто в нем заключен кусочек солнца. Другой же был сделан из темного стекла и употреблялся, как она знала, для хранения специальных косметических смесей, изготовляемых в Граце.
В библиотеке герцога она отыскала каталог парфюмерных изделий, производимых во Франции для поставки ведущим королевским дворам Европы.
В книге описывались самые разнообразные флаконы из белой глины, фаянса, фарфора, стекла и хрусталя для цветочных эссенций, кремов и румян, которые приготовлялись из улиток, сыра и алебастра. Здесь же содержалось описание различных баночек для душистого воска, используемого для придания формы усам и закрепления причесок.
В каталоге было полно описаний различных флаконов из хрусталя и темного стекла для хранения орехового масла, ароматических солей, освежающих лосьонов и, конечно, душистой туалетной воды.
Трина подумала, что им, наверное, стоит воспользоваться каким-нибудь старинным косметическим рецептом, чтобы маркиза осталась довольна.
Однако времени сделать что-либо другое, кроме уже созданного ею эликсира, не оставалось, поэтому она решила, что для него вполне подойдет флакон янтарного цвета, который к тому же был украшен забавной серебристой пробкой, изображавшей танцующего фавна.
Трина собиралась добавить в уже приготовленный ею состав еще один или два ингредиента. В частности, то лекарственное растение, которое, как считал герцог, было высажено в замковом парке еще во времена Екатерины Медичи.
В те времена растения и вещества, из которых производилась косметика, были в большой моде из-за того, что их использовала безумно ревнивая королева Екатерина, пытавшаяся с помощью всяческих приворотных зелий отбить у короля его фаворитку Диану де Пуатье.
37 
