Последние отзывы

  39  

На время перехода наш взвод шел в боевом дозоре. Это были скорее остатки взвода — два отделения. Мы шли со штабом, выдвигая вперед поочередно то одно, то другое отделение. Во время привалов меняли их местами. Отдав приказ на передышку, капитан Дементьев обессиленно рухнул на поваленную сосну и, передохнув с минуту с закрытыми глазами, стал с большим усилием стягивать с себя сапоги. Раньше мне думалось, что этот всегда напружиненный человек не знает, что такое усталость. Сейчас он выглядел совершенно разбитым. Подремав минут пять, Дементьев снова обрел привычное состояние и обратился к старшему политруку Сухих, который расположился рядом:

— Извини, комиссар, я в доску расклеился. У меня ведь с детства ревматизм. Сейчас все ломит, а кости гудят. Я еще там, в бою, наломал ноги. Не сумел вовремя связь наладить, вот и бегал с одного фланга на другой. Дурная голова ногам покоя не дает, — сказал комбат, поглядывая на часы. — А ведь нам повезло. На четыре часа раньше пришли. Значит, четыре часа в нашу пользу — больше отдохнем.

Дементьев предложил Сухих разузнать обстановку в стране и на фронтах да закатить бойцам хорошую лекцию.

— Поверь, я, комбат, настолько оторвался, что не знаю, где что делается, а бойцы тем более. Словом, мы здесь как в темном лесу, сокрушался капитан.

— А мы и сейчас в лесу и не выходили из него, — рассмеялся политрук.

Вскоре пришел начальник штаба. Старший лейтенант Рябинин сообщил, что здесь мы будем находиться до получения оружия и боеприпасов. Полк и батальон пополнят личным составом. Утром бойцов обеспечат горячей пищей, а к 10 утра командира батальона ждут в штабе полка. После этого командиры развернули плащ-накидки и завернулись в них с головой. Уже через минуту послышался храп со свистом и с переливами.

Подошел батальонный писарь, который постоянно выполнял роль коменданта. Он организовал охрану штаба, то есть спящих командиров и мешка со штабной документацией. Что дальше было, не помню, поскольку сон свалил меня тут же. Утром я обнаружил, что не успел даже развернуть скатку.

Подошел писарь и сказал мне, что можно возвращаться в свою роту. Я построил взвод и привел его туда, где располагались наши. Рота была уже на ногах. Богданов собрал командиров взводов и отделений, показывал, где надо рыть щели для укрытия от авиации, где строить шалаши, так как палаток у нас не было. Затем рота пошла на завтрак. С каким наслаждением мы ели горячую гречневую кашу с редкими волокнами тушенки! Каждый боец тщательно выскребал остатки из котелка, правда, добавки досталось не каждому. Последним, кто просил добавки, повар доставал из котла уже не черпаком, а большой ложкой. Я как-то постеснялся попросить повара подкинуть еще немного. Но и то, что получил, доставило величайшее наслаждение. Я даже расслабился, и тут же потянуло на сон.

В это время к командиру роты подошла группа сержантов и средних командиров. Это было первое пополнение. Новички представлялись Богданову, называя свою фамилию, звание и должность, которую занимали раньше.

— Сержант Юрченко, — услышал я знакомый голос и сразу повернулся на него.

Да, перед Богдановым стоял тот самый Юрченко, который в полковой школе учился в соседнем минометном взводе. Там он был командиром отделения. Он почти не изменился: такой же широкоплечий, важный, стройный. Разве только возмужал и на лбу до самой левой брови появился неглубокий шрам. Сапоги его были в пыли. Выглядел он не так щеголевато, как в полковой школе. Тогда его сапоги блестели лучше, чем у других, подворотничок гимнастерки отличался белоснежностью. Когда мы в Вильнюсе уходили в увольнение, то девицы всегда обращали внимание на него, чем Юрченко выбывал зависть и ревность у других курсантов и за что многие недолюбливали его. Но в целом это был хороший парень и товарищ.

Юрченко доложил, что последняя его должность — командир минометного взвода.

— Вот именно командира минометчиков нам и недостает, — обрадовался Богданов и сообщил, что ему предстоит принять взвод из четырех расчетов ротных минометов, которые мы называли лягушками. Сказал, чтобы Юрченко особое внимание уделил подготовке новичков и что заместителем у него будет сержант Аввакумов.

— Аввакумов? — вырвалось у Юрченко.

— Да, Аввакумов, — засмеялся я.

Тут Юрченко сгреб меня в объятия и долго тряс. Увидев это, Богданов обрадовался и сказал, что за минометный не беспокоится.

  39