Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
45 
Но каким-то образом она избежала смерти.
Кто открыл дверцу шкафа?
Что случилось потом?
Кто пытался убить ее?
Неужели Лукас?
Почему она не может вспомнить?
Перед ее мысленным взором возник труп мужчины, завернутый в пластик.
На этот раз Чандра разглядела лицо трупа. Даже вспомнила его имя — и содрогнулась.
Мигель Сантос.
Ее шофер из Мексики.
Бедный милый Мигель!
А потом она вдруг оказалась на шоссе, босая и хромающая, в заляпанной кровью одежде. Чьей кровью — Сантоса или ее собственной? Она сжимала в руке пистолет и бежала наперерез слепящим белым огням.
Она вспомнила, как сигнал рявкнул прямо перед тем, как она рухнула посреди шоссе.
Но дальнейшие воспоминания так и не возникли.
О Господи…
Неужели она совершила убийство?
Дрожащая, перепуганная до смерти, она забралась в постель, стараясь держаться как можно дальше от Лукаса.
Кто он — этот нежный любовник прошедшей недели?
Чуждый щепетильности охотник за состоянием? Юрист, которого ее родные наняли, чтобы погубить ее?
Бабушка часто повторяла, что она, Чандра, совершенно не разбирается в мужчинах.
Чандра разглядывала Лукаса. Его смуглое лицо выглядело таким же молодым, расслабленным и невинным, как лица его сыновей во сне. Он никоим образом не производил впечатления коварного чудовища, каким, как убеждала себя Чандра, он был.
Слеза выкатилась из уголка ее глаза. Затем вторая. И наконец Чандра беспомощно зарыдала.
Какое объяснение даст ей Лукас утром?
Он притворялся, будто любит ее так глубоко, так страстно, и ей казалось, что она не сможет прожить и часа без его любви.
Однако теперь о любви придется забыть.
Не зная, чего следует опасаться сильнее — правды или лжи Лукаса, дрожащая Чандра укрылась одеялом до подбородка, лежа в темноте без сна, страх и ужас переполняли ее сердце. Плача, она пыталась разобраться во всем том, что открылось ей, и ждала рассвета.
Глава десятая
— Есть! — прозвучал торжествующий шепот.
Последующие три звука прозвучали угрожающе, как шипение гремучей змеи.
Три щелчка.
Сонное сознание Чандры внезапно прояснилось.
Едва она уютно устроила голову на плече Лукаса, убаюканная теплом его тела, как заснула вопреки своей воле. Застигнутая в туманном полусвете сна и яви, она хотела было придвинуться ближе к Лукасу.
И тут же ощутила, как холодный ствол револьвера ткнулся ей в висок.
— Он заряжен, сука.
Чандра широко открыла глаза, слишком потрясенная, чтобы шевельнуться или издать хоть один звук.
Чудовище с черными, как маслины, глазами, возникшее из кошмаров Чандры, нависало над ней.
Только на этот раз оно было живым.
Чандра мгновенно узнала этого человека.
Невинное мальчишеское лицо, темные глаза, кудрявые пепельные волосы.
Это он открыл дверцу стенного шкафа. Он накачал ее наркотиками, застрелил Сантоса и пытался убить ее на пустынном отрезке шоссе близ границы.
Он снова нашел ее. Каким-то образом, даже в течение недель амнезии, Чандра чувствовала, что он идет по ее следу.
Ощутив, как она напряглась, Лукас открыл глаза.
— Стинки? — Лукас рывком вскочил, разглядев только темный силуэт человеческой фигуры, приставившей оружие к виску Чандры.
— Еще одно движение, и ее мозги брызнут тебе в лицо, адвокат.
— Нет, Лукас, это не Стинки, — упавшим голосом возразила Чандра. — Это Хэл.
Милый, любезный Хэл с младенческим лицом. Младший брат, который по каким-то причинам не мог позаботиться о себе сам, и потому Стинки нес ответственность за него. Хэл был тем самым братом, которого Стинки поклялся опекать после несчастного случая, погубившего их родителей, когда у братьев не осталось никаких родных.
— Ты плохо выглядишь, Хэл, — пробормотала Чандра, впервые вспомнив, что он здорово пострадал, когда фургон опрокинулся.
Его болезненное, небритое лицо осунулось. Кожа вокруг глаз приобрела желтовато-лиловый оттенок. Воспалившийся рубец извилисто тянулся до середины брови. Все руки были в незаживших царапинах. От него разило потом.
Безмолвный крик клубился в горле Чандры.
— Тебе надо обратиться к врачу, — произнесла она.
— Заткнись! Второй раз я не попадусь на удочку твоего сочувствия. Тебе до меня нет никакого дела. И никогда не было.
45 
