Последние отзывы

  4  

— Нет, не так… — Джамиля говорила себе, что должна молчать, но что-то в ней не хотело подчиняться разуму. — Между нами было что-то другое. Ты говорил со мной, проводил со мной время, когда ни с кем больше не хотел общаться… Эти три недели… Я думала, то, что всегда было между нами… — Лицо Салмана стало таким холодным, что Джамиля наконец замолчала — она не понимала, как вообще могла так раскрыться.

— Годами ты таскалась за мной, как маленькая собачонка, а мне не хватало мужества сказать тебе, чтобы оставила меня в покое. Эти три недели — это был просто секс, ничего больше. Ты стала красавицей — и я хотел тебя. Все.

Это был конец. Те чувства к Салману, которые Джамиля таила в душе все эти годы, замерзли и рассыпались в пыль. Он разрушил и ее нежные воспоминания о внутренней связи между ними.

— Не надо ничего больше говорить. Я все поняла. Если у тебя когда-то и было сердце, его больше нет. Это мне ясно. Ты просто ублюдок.

— Именно. — По его голосу ничего нельзя было определить.

Джамиля наконец собралась с силами, чтобы уйти. Она повернулась и сделала шаг из того месива рассыпавшихся продуктов, в котором стояла.

Уже в дверях она услышала, как Салман насмешливо сказал:

— Передавай привет моему драгоценному братцу и Мерказаду. А то, боюсь, я нескоро их увижу.

Джамиля открыла дверь и вышла. И ни разу не оглянулась.

Год назад

Торжества по случаю дня рождения султана Аль-Омара проходили, как всегда, роскошно — во дворце Хуссейна, в самом сердце столицы Аль-Омара Бхарани, расположившейся на побережье Аравийского полуострова, в двух часах езды от расположенного в горах Мерказада. Один из приближенных султана в течение нескольких лет пытался ухаживать за Джамилей, и наконец она согласилась прийти на празднование в качестве его девушки. Ей было не по себе теперь, потому что она понимала, что главной причиной ее согласия прийти было то, что там будет Салман.

Таблоиды всего мира постоянно сообщали, кого из первых красавиц планеты он выбрал в качестве новой любовницы. На все светские мероприятия он всегда приходил один, однако уходил всегда с кем-нибудь. Ее кавалер на секунду оставил ее одну в переполненном зале. Это был первый вечер празднований, а значит, на мероприятие допускались только члены семьи и близкие друзья, и тем не менее в зале столпилось человек двести.

Джамиля ругала себя за опрометчивое решение явиться во дворец. Все дело в том, что за все эти годы, что прошли с момента их последней встречи в Париже, она так и не смогла забыть Салмана, и ей снова начали сниться сны — сны о том, как будто ей шесть лет, она стоит у могилы родителей и к ней подходит Салман, берет ее за руку и наделяет такой силой, что она чувствует, что ей все по плечу.

Она понимала — это смешно, но именно в тот момент она влюбилась в него. И хотя она давно уже рассталась с мыслью, что та детская любовь переросла во что-то более глубокое, она ничего не могла поделать со своим сердцем, которое всегда сжималось при этих воспоминаниях. Она вспоминала, что, когда была подростком, каждый приезд Салмана домой из Англии, где он учился, был огромным праздником на фоне серых дней. На время его визитов, запинающаяся и краснеющая, она словно превращалась в комок гормонов. Потом он стал приезжать все реже и реже и в конце концов перестал приезжать совсем — и с этого момента ее жизнь стала беспросветной.

Ей не надо было напоминать о том, как Салман ответил на ее любовь. Скверно, но ее решение учиться в Париже было продиктовано главным образом тем, что там жил Салман, нежели тем, что это было желание ее отца — чтобы Джамиля училась в его родном городе. И она сполна заплатила за это решение.

Ей стало горько. Сны были последней каплей. Так не могло больше продолжаться. Она надеялась, что придет на вечеринку, увидит Салмана, этого развращенного, всем известного шейха-плейбоя, почувствует отвращение к нему и сможет начать новую жизнь. Она представляла себе, как, увидев Салмана, изобразит удивление и ни ее лицо, ни глаза не выдадут той эмоциональной бури, которую она скрывала внутри себя все эти годы. Она со скукой спросит, как его дела, а затем, сделав вид, что ей нет до него никакого дела, отойдет прочь. Вот и все. И она избавится от него. А он останется с чувством, что то, что произошло между ними, ничего не значит для нее…

Однако все случилось совсем не так. Она выходила из своих апартаментов и вдруг впереди увидела высокую фигуру в смокинге. Она приняла его за Надима — они одного роста и телосложения — и решила окликнуть. Она слишком поздно поняла свою ошибку: звук уже сорвался с ее губ. Человек обернулся, и его и без того хмурое лицо стало еще более хмурым, как только он увидел ее. Эта встреча с ним в пустом коридоре так потрясла Джамилю, что она не могла вымолвить ни слова.

  4