13 
— Но ведь это Коннор, дорогая. — Эйва сделала паузу. — Или, может, ты хочешь сказать, что между вами уже что-то происходит?
— Конечно, нет!
«Какая глупость! — добавила Элли про себя. Тот поцелуй, разумеется, не в счет».
— Мы просто обсуждаем то, что может произойти, — продолжала она вслух. — Неужели вам не приходило в голову, что жизнь под одной крышей с мужчиной может создать некоторую… неловкость? Это чересчур… интимно, такой близкий контакт!
Во взгляде миссис Уиттейкер появилось особое выражение.
— О да, я понимаю.
Эллисон знала этот блеск в глазах своей матери. Последний раз она видела его, когда стало известно, что у Лиз и Квента будет ребенок.
Девушка обреченно откинулась в кресле.
— Нет, мама, ты не понимаешь.
А она-то так рассчитывала на материнскую поддержку, которая помогла бы избавиться от присутствия Коннора в бостонском доме. Получилось же прямо наоборот — миссис Уиттейкер, похоже, была приятно удивлена, и только.
— По крайней мере, — возразила Эйва, — я вижу одно: что в твоей квартире поселился приятный молодой человек.
Эллисон нахмурилась и стала смотреть на лужайку за окном. Интересно, как бы отнесся Рафферти к тому, что его назвали «приятным молодым человеком»?
— И если бы кое-кто умел разглядеть свое счастье, было бы совсем хорошо.
Элли кивнула Лиз.
— Ты поняла? Она уже подсчитывает количество будущих внуков. Это все вы с Квентином виноваты.
Элизабет покачала ребенка.
— Ну, если уж на то пошло, Коннор — выгодная партия. Я имею в виду, если он тебе нравится.
— Кстати, о внуках… — добавила Эйва, забирая Николаса у невестки. — Я очень привязана к моему маленькому солнышку, но не могу не сожалеть, что Квент и Лиз не успели справить настоящую свадьбу.
Миссис Уиттейкер начала ходить по комнате, бережно прижимая малыша к груди.
— Так что, моя дорогая, постарайся принимать «долгий горячий душ» в одиночестве. И дай возможность Коннору принять холодный.
— Мама!
На долю секунды Лиз была шокирована, потом рассмеялась.
Эйва направилась к выходу, продолжая улыбаться.
— Мы даже не нравимся друг другу! — крикнула Элли ей вслед. — Мы несовместимы, как лед и пламень! — И добавила, повернувшись к подруге: Ну почему я должна все время оправдываться?
— Мне кажется, ты слишком много выступаешь.
Эллисон схватила подушку с кресла и запустила ею в Лиз, а та со смехом увернулась.
Следующая неделя прошла как в тумане. Специалисты из «Рафферти секьюрити» закончили установку сигнализации в доме, и жизнь вроде бы начала входить в свое обычное русло. Каждое утро, когда Элли спускалась вниз, чтобы ехать на работу, Коннор уже ждал ее с ключами от машины в руке. Если девушка не звонила в конце рабочего дня, он сам связывался с ней и спрашивал, когда заехать в офис.
В среду Эллисон решила улизнуть от своего охранника, но Рафферти все равно приехал в прокуратуру и прождал там полчаса, пока она не закончила работу. Элли потом мучили угрызения совести, сколько бы она ни повторяла себе, что парень заслужил такое обращение — нечего было вторгаться в чужой дом и в чужую жизнь.
Девушка изо всех сил старалась замечать Коннора не больше, чем какое-нибудь пятно на стене, однако они постоянно сталкивались друг с другом в течение дня. В углу ее кабинета появился компьютер и бумаги Рафферти, а в доме можно было увидеть теперь мужские вещи.
Но больше всего Эллисон беспокоили некие флюиды, исходящие от Коннора из-за постоянной близости. Именно это она имела в виду, пытаясь объяснить своей матери, почему испытывает «неловкость», живя под одной крышей с мужчиной.
В четверг утром, собираясь на работу, Элли обнаружила, что оставила блузку в шкафу в прихожей. Зная, что Коннор принимает душ, девушка бросилась в коридор как была — в бюстгальтере и юбке.
Найдя блузку, она собиралась так же бегом вернуться в свою спальню, когда дверь ванной комнаты неожиданно распахнулась и на пороге возник Коннор с полотенцем вокруг бедер. Их взгляды встретились, и Эллисон отметила про себя, что полуобнаженным он кажется даже выше и сильнее, чем в одежде. Девушка была не в силах отвести глаза от сильных мужских рук с красиво очерченными мускулами и темной полоски волосков на подтянутом животе.
Подняв взгляд, Элли почувствовала, что краснеет — то ли оттого, что мужчина заметил ее любопытство, то ли из-за повышенного внимания самого Коннора к ее фигуре и полупрозрачному бюстгальтеру.
13 
