Последние отзывы

  34  

— Марио, куда ты?

Но он уже скрылся в доме. Она взглянула на стоящие далеко внизу автомобили, и голова опять закружилась.

С ехидством Марио крикнул:

— Тебя требуют.

Хани слезла с лестницы и взяла трубку сотового телефона.

— Сесилия, дорогая…

— Эстелла?

— Догадайся, кто звонил? Камерон… Предложил мне купить пакет акций Уатта в течение нескольких месяцев — по вполне доступной цене.

— Джошуа? Я не понимаю. Я просила его о снисхождении недели две назад, но он отказал.

— Да, но, видимо, он передумал. — Голос Эстеллы звучал холодно. — Может быть, ты этому причина.

Хани почувствовала, что сердце начало неистово стучать. Неужели он сделал это ради нее?

— Сесилия, мы выиграли. Ты можешь вернуться домой. Я полагаю, твой отец вполне доволен развитием событий. Однако он говорит, чтобы ты держалась подальше от Камерона. Марио тоже может вернуться.

— А что, если Джошуа опять переменит свое решение?

— Это может случиться лишь при одном обстоятельстве — если он узнает, кто ты.

— Вероятно, вы правы. — Голос звучал мягко и печально.

— Мы выиграли! Полагаю, что твой отец готов простить наше вмешательство во все это предприятие.

— Остерегаться… — повторила Хани как-то совсем безрадостно и попрощалась.

Она выиграла. У нее было все, что нужно, и даже больше. Отчего тогда по телу побежали мурашки, отчего этот озноб? Казалось, внутри разбился сосуд с льдинками. Она услышала приближающиеся шаги.

Высокий мужчина с гибкой, мускулистой фигурой шел вниз по Филберт-стрит легкой походкой.

Джошуа!

Он вошел в калитку сосредоточенный, даже хмурый. На нем были черные спортивные брюки и черная шелковая рубашка, подчеркивавшая мускулистую грудь.

Ее сердце счастливо забилось. Она перевела дыхание, крепче ухватилась за лестницу, собираясь снова на нее взобраться, хотя на самом деле ей очень захотелось полететь в его объятия.

Нет, видимо, исполнилось далеко не все, о чем она мечтала.

Что же суждено еще испытать?

Ей захотелось приласкаться к холодному, загорелому мужчине, который неискушен в любви и не желает попытаться узнать, что это за чувство. Она захотела приласкаться к мужчине, который большую часть жизни был одержим желанием отомстить, к тому, от которого следовало бежать, которого ненавидит ее отец.

Отец простил ей Майка. Но он никогда не простит ей Джошуа.

Но когда она смотрела в чарующую голубизну его глаз, все остальное не имело значения.

— Похоже, тебе нужна помощь, — сдержанно сказал Джошуа. — Я принес сеть.

— Ой, прекрасно! — проронила она сдавленным голосом, чувствуя, что вся трепещет и покрывается краской смущения.

Джошуа подошел к Хани. Взгляд его блуждал по ее фигуре.

— Господи, как же я скучал по тебе!

Никогда такие простые слова не наполнялись столь глубоким эротическим смыслом.

Она радостно взглянула на него, но тут же застыдилась.

— Разве ты не знаешь, что далеко не безопасно так смотреть на меня, — проговорил он с циничной ноткой в хрипловатом голосе. Но в ее взгляде недвусмысленно читалось обожание.

— О Джошуа, — беспомощно произнесла она. — Я полагала, что мне следует сторониться тебя ради собственного спокойствия.

— Я знаю. — Он смотрел на нее с тем же пылом; в голосе — нежность. — Когда ты рядом, я чувствую смятение, когда тебя нет — томлюсь. Я забываю, кто я, что мне нужно. Все, что когда-то имело значение, теперь его утратило.

Она уступила ему лестницу. Джошуа легко поднялся до верхушки дерева и умело накинул сеть на попугая.

Эмералда внесли в дом. Лишь только Хани притворила дверь и открыла клетку, попугай покорно уселся на свой насест, ехидно поглядывая на красующуюся в проеме окна яблоню.

Она повернулась к Джошуа, и ее поразило выражение его лица, а в голубых глазах читались решимость и желание.

— Я твоя должница. Как мне расплатиться? спросила она дрогнувшим голосом.

— Я думаю, ты знаешь. — Это прозвучало и повелительно, и призывно, так что у нее мурашки пробежали по спине. — Дай мне еще один шанс. — (Отвернувшись, она не могла скрыть своего смущения.) Ты обладаешь редкими достоинствами. Именно такую женщину, как ты, мне хотелось встретить. Ты сладострастная, в тебе нет притворства.

Ее лицо мгновенно побледнело.

— Джошуа.., я кое-что хотела бы тебе рассказать.

Он заключил ее в объятия и не дал договорить.

Пальцами нежно коснулся изгиба бровей.

  34