11 
— Хорошо. Возможно, мы с Костей поторопились, — пошел на попятную Алеша. — Если ты пока не готова помириться с Катей, я не буду тебя торопить.
— Пожалуйста, не торопи, — попросила Маша. — Мне надо привыкнуть, что Катя со мной не соперничает.
— С тобой невозможно соперничать. Ты самая лучшая. И я тебя люблю. — Алеша поцеловал Машу.
— Алеша, ты хотел поговорить с отцом, — смущенно напомнила Маша.
— Обязательно. Я ненадолго. Встретимся в ЗАГСе! — и Алексей поспешил к отцу.
* * *
Следователь Буряк еще и еще раз перечитывал материалы из папки, которую ему дал Марукин. Они вызывали у него неподдельный интерес. Он решил кое-что для себя уточнить и вызвал Марукина в кабинет. Тот охотно явился.
— Действительно, очень интересно. Следы старых дел, которых, к сожалению, не было у меня на руках. Спасибо, Юрий Аркадьевич, — поблагодарил Марукина следователь.
— Рад быть полезным, Григорий Тимофеевич, — угодливо склонил голову Марукин.
— Я нашел здесь много интересных фактов об археологической экспедиции, пропавшей в наших краях в 1999 году.
— Да вы что? — притворно изумился Марукин.
— Да. Эта экспедиция была с самого начала для всех нас загадкой. Не санкционированная сверху, мы не знали, что в ней принимает участие профессор Московского университета…
— Этот, как его… Рыбин? — переспросил Марукин.
— Сомов, — поправил следователь. — Известнейшая, кстати сказать, личность. По его учебникам сейчас школьники обучаются.
— Значит, он не только учебники писал… — заметил Марукин.
— Не только, — согласился следователь. — И его гибель в девяносто девятом году как раз совпадает с белым пятном в биографии нашего смотрителя. Я ведь, Юрий Аркадьевич, на Михаила Родя целое досье собрал.
— Ну так что, колоть его будем? — радостно спросил Марукин.
— Будем, будем. Только мне непонятно: почему ты, имея на руках такие документы, притащил их ко мне в отдел? Неужели сам не захотел лишнюю звездочку на погонах заработать? — спросил следователь.
Марукин заглянул ему в глаза и заговорил преувеличенно бодро:
— А знаете что? Я понял, что очень хорошо работать в паре! С таким, как вы, профессионалом! Давайте я буду играть «злого следователя», а вы — доброго… Хотите, я его прямо сейчас расколю? А? Я из него всю душу вытряхну, вот увидите!
— Насчет души — не бери на себя слишком много. А допрашивать — пожалуйста.
— Значит, разрешите идти? — заторопился Марукин. — Иди. Только… Ответь мне все-таки на один вопрос. Почему тебя перевели к нам с понижением в звании?
— Да ладно… — отвел глаза Марукин. — Длинная история… Потом расскажу…
— И все-таки. У коллег не должно быть тайн друг от друга, — настаивал следователь.
— Это все злые языки… В общем, подсидели, — невнятно ответил Марукин и вышел из кабинета.
В комнате свиданий, разговаривая со смотрителем, Марукин невероятно изменился. Он стал уверенным и напористым.
— Ты мне все сейчас расскажешь, скотина! — орал он на сидящего перед ним смотрителя. — Ты мне исповедоваться будешь, как на духу, понял?
— Буду, буду, только по голове не бейте, — нисколько не боясь, ответил смотритель и подмигнул Марукину. Марукин в ответ тоже подмигнул, но тона своего не изменил:
— Шуточки шутишь? Да я тебя сейчас в порошок сотру и по ветру развею, понял? Нашел где шутки шутить! И с кем!
В этот момент смотритель положил записку под лист допроса и глазами показал на нее Марукину. Тот, не прерывая своего гневного монолога, взял записку и положил ее в карман.
— Так ты будешь говорить или нет? — гремел Марукин.
— Буду, буду, так ты слова не даешь вставить, гражданин начальник…
Смотритель и Марукин играли в какую-то одним им понятную игру. Они понимающе кивнули друг другу.
— Не расколешься, я тебя похороню, обещаю! — орал Марукин.
— Похорони, — вдруг тихо и серьезно ответил смотритель. — Только не забудь рядом с детьми моими похоронить.
Марукин вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг, и он быстро вышел из комнаты свиданий. Зайдя в кабинет к Буряку, Марукин снова приобрел угодливый и немного фальшивый вид:
— Эх! Я с этим Родем так хорошо поговорил! Срразу взял быка за рога. Я его расколол… Ну, почти расколол. Осталось совсем чуть-чуть.
— Ладно, можешь не рассказывать. Я сам все слышал, — сообщил следователь.
— Сам все… Как? — удивился Марукин.
11 
