34 
— Какие новости?
Марукин, который до этого сидел за столом и листал папку с документами, торопливо встал:
— Да вроде бы ничего нет. Да! К тебе тут приходил один. По личному делу.
— Он представился? — спросил следователь. Марукин покачал головой:
— Нет. Сказал только, что друг. Русоволосый, на вид наш ровесник.
— Борька Самойлов! — догадался следователь. — Да, это мой старинный друг. Что-то срочное?
Марукин пожал плечами:
— Не знаю. Он сказал, что хотел тебя повидать. Просил позвонить или, еще лучше, заехать.
— Да, заехать бы надо. Но сегодня, боюсь, не получится, — задумчиво протянул следователь.
Марукин заинтересовался:
— Что, дела? Что-нибудь по нашему смотрителю?
— Да, был тут у него один посетитель. Такой скользкий типчик — Лев Бланк. Хочу задать этому типу пару вопросов. Ну, до встречи! — кивнул следователь и вышел. Марукин, озадаченный новыми сведениями, нервно потер подбородок. Решившись, он тоже вышел и направился в камеру смотрителя.
Заключенный лежал на нарах и смотрел в потолок, когда дверь камеры открылась и охранник пропустил Марукина. Смотритель лениво обернулся. Марукин кивком приказал охраннику покинуть камеру и повернулся к смотрителю:
— Ну что, Родь, не надумал дать показания? Учти, за помощь следствию тебе могут скостить срок заключения.
— Ты что же, начальник, хочешь, чтобы я сам себя посадил?! Нет уж, давайте-ка вы кумекайте, а я пока отосплюсь, — огрызнулся смотритель.
Марукин повысил голос, чтобы его было слышно за дверью:
— Вот осудят тебя на всю катушку, тогда не так запоешь! Да поздно будет.
Жестом Марукин показал смотрителю на дверь камеры, давая понять, что это для охраны, и поднес палец к губам. Смотритель понимающе кивнул и беззвучно спросил:
— Ну что?
Марукин показал ему на пальцах — три. Смотритель замотал головой и провел ладонью по шее. Потом показал один палец.
Марукин подумал и помусолил пальцы, как бы пересчитывая невидимые деньги: «Сколько?»
Смотритель шепотом буркнул:
— Хватит с тебя!
Марукин сделал возмущенное лицо и направился к выходу из камеры.
— Очень жаль, Родь, что ты так и не понял, что сотрудничество со следствием выгодно в первую очередь тебе самому, — громко сказал он.
Смотритель дурашливо ответил:
— Эх, тяжела ты, доля арестантская! Шеф! Два счетчика, шеф! Только газ в пол вдави, чтоб с ветерком прокатиться до Сибири!
Марукин обернулся и кивнул:
— Да, понял, согласен, — шепотом сказал он и вышел из камеры.
* * *
Усталый Буравин наконец добрался домой. Зайдя в гостиную, он спросил у сидевшей там Полины:
— Как дела?
— Спасибо, ничего! А ты как съездил к Таисии? — с ходу начала она.
Буравин выдавил улыбку.
— Тоже ничего. Обсудили, сколько буду давать денег.
— А, теперь это так называется? — протянула Полина.
Виктор услышал язвительные нотки в ее голосе.
— Полина, что случилось? — удивленно посмотрел он.
— Ничего. Скажи, а денежные вопросы ты обсуждал, лежа в ванне? — продолжала нажимать Полина.
Виктор отшатнулся:
— Какая ванна? Можешь ты, наконец, объяснить, что не так?
— Я просто хочу понять, что скрывается под фразой «отдать долги бывшей жене», — требовательно заявила Полина.
Виктор обиженно смотрел на нее:
— Ничего такого, на что ты сейчас пытаешься намекнуть своими вопросами.
— Да? Тогда скажи мне, почему вместо тебя к мобильному подошла Таисия? И почему она сказала мне, что ты в ванной? — воскликнула Полина.
Виктор растерялся и начал поспешно шарить по карманам:
— Кстати, а где мой мобильный? Никак не могу найти!
— Его нет? — удивилась Полина. — Может, ты забыл его у Таисии? Так вот почему она подошла к трубке!
— А ты, я вижу, уже успела бог знает что подумать, — с укором взглянул на нее Виктор.
Полина опустила глаза.
— Эх ты, следователь! — обнял ее Буравин. — Таисия не хотела меня отпускать и устроила скандал.
Вот я, наверное, и выронил мобильный. — Ну извини… — прошептала Полина виновато.
— Да, конечно. Просто ты сама говорила, что нельзя опускаться до ревности. А какой мне пример подаешь? — Буравин, улыбаясь, заглянул в глаза Полины, он уже не сердился на нее.
— Я говорила это про твою ревность к Борису. Ему сейчас действительно нелегко, — оправдывалась Полина.
Буравин понимающе кивнул:
— А ты думаешь, Таисия не страдает после моего ухода?
34 
