18 
Видя, что брат не соглашается с ним, Жора поставил вопрос ребром:
— Да разве в женитьбе настоящее мужское счастье?
— А в чем? — не понял брата Толик.
— В силе, в деньгах, во власти! Мы с тобой и сейчас не последние люди в городе — нас все знают. А лет через пять вообще на первые роли выйдем.
Толик засомневался:
— Думаешь?
— А как же! — уверенно ответил Жора. — Батя наш к тому времени старым станет, вот мы его и заменим. Он нам дорожку проторит, мы по намеченному пути и пойдем. Будем вдвоем город держать.
— Сомневаюсь… Отец у нас мужик башковитый, нам до него далеко. — Толик проявил себя большим реалистом, чем брат.
— Ничего, мы с тобой не хуже будем! Он сам всего добивался, а мы его связи унаследуем, авторитет и все такое!
— Не знаю, Жора, нужно ли мне это?..
— Конечно, нужно! — уверенно сказал Жора. — Ты просто по наивности своей этого не понимаешь! Толян, ты, главное, меня слушайся — и все будет в ажуре!
И Жора покровительственно похлопал Толика по плечу.
Баба Зина возилась с пирогами, когда на кухню вошла ее подруга Анфиса с пакетиком корицы в руках. Она протянула пакетик Зинаиде:
— Держи, соседка. Еле-еле эту корицу дома нашла. Помню, что была, а где лежит — запамятовала.
— Спасибо. А то я пирог затеяла, хватилась — корицы нет. А без нее совсем не то. В магазин бежать — далеко.
Баба Зина открыла пакетик, посыпала корицей пирог и поставила его в духовку.
— Хорошо, когда люди добрые по соседству живут, — улыбнулась она Анфисе.
— А ты чего стряпней занялась? Повод есть — или так, для души? — спросила соседка.
— Да так… — смущенно ответила Зинаида. — Как говорится — на всякий случай.
Но Анфиса видела бабу Зину насквозь.
— Зин, скажи, а Саныч в плавании?
— Ага.
— А когда возвращается? — не унималась Анфиса.
— Да не знаю точно. На днях. Может, завтра, а может — послезавтра…
— А скорее всего — сегодня. Правда? — в голосе Анфисы звучит лукавство.
— Ну да. А что?
— Да вот смотрю я на вас и поражаюсь — столько лет вы общаетесь, то ссоритесь, то миритесь… А ни расстаться окончательно, ни сойтись никак не можете.
— Судьба, наверное… А может, привыкли мы уже к такой жизни и по-другому просто не сможем… Ты присаживайся. Пирог испечется, чайку попьем, — захлопотала у стола Зинаида.
— Нет, Зин, спасибо. Побегу я. А то Саныч еще обидится, что я его пирог раньше, чем он, попробовала! — весело отказалась Анфиса.
Анфиса как в зеркало глядела, потому что буквально через несколько минут пришел Сан Саныч. Он был в парадном костюме и с цветами. Потоптавшись у порога, Сан Саныч сказал:
— Цветы вот принес… Вот… В вазу поставь.
Баба Зина взяла цветы и указала рукой на свободный стул.
— Присаживайся. Гостем будешь. Это что ж, мне?
— Теперь тебе.
— Да, давно ты мне цветов не дарил… — сказала Зинаида, любуясь букетом и расправляя в вазе цветы.
— Мы ведь с тобой уже не жених и невеста… Сколько лет, сколько зим…
Сан Саныч задумался и замолчал.
Тут Зинаида разглядела его и спросила:
— А что ты нарядный такой?
— Да вот… На свадьбу меня пригласили. Думал поздравить жениха. А там… — Сан Саныч осекся.
— Что, он с невестой поругался? — еще улыбаясь, спросила Зинаида.
— Нет, на машине разбился. В ЗАГС он опаздывал. Торопился сильно!
Улыбка сошла с лица бабы Зины, и она ахнула:
— Значит, правда!
— Что правда? — не понял Сан Саныч.
— Мне сегодня Маша рассказывала об одном парне. Познакомилась с ним в попутке. Он тоже торопился на свадьбу…
Тут Сан Саныч заволновался:
— Что за парень? Как его звали?
— Не знаю… Хотя погоди! Она у его брата, Константина Самойлова, в аптеке работает.
— У Кости?! Точно, Алешка!
— Вот! А потом она сказала, что чувствует, будто плохое что-то с этим Алешей случилось. Я думала, что это воображение у нее, а выходит…
Что выходит, Зинаида не объяснила, и задумалась, вспоминая свой разговор с внучкой.
— А сейчас-то она где? — спросил Сан Саныч.
— Убежала куда-то… — машинально ответила Зинаида, погруженная в свои мысли.
Сан Саныч принюхался и огляделся по сторонам.
— Зин, а у тебя ничего не горит?
Но баба Зина даже не слышала его, она думала о чем-то своем.
* * *
Алешу оперировал врач-травматолог Раковский. Операция шла уже довольно долго, но Маша все сидела и ждала.
18 
