Особенно,... 
66 
– Как это нечего, слюшай? – Акцент у Пашки опять прорезался. – Тебя спросили, да? Женитесь, не женитесь – трудно сказать, да? Такой простой вопрос!
– Во-первых, вопрос не такой простой. – Игорь все еще сердился неизвестно на кого. – Во-вторых, что это вы такие вопросы задаете? А в-третьих, этот вопрос вообще не ко мне.
– Понятно, – улыбаясь, начала Этери.
– Тихо, гогония, молчи, – перебил ее Пашка озабоченно. – Если он завел свои «во-первых, во-вторых» – значит, скоро драться будет. Я эту примету еще с пятого класса знаю.
Игорь облегченно заулыбался, напряжение слегка отпустило его, и разговор потек по привычному руслу общего прошлого, общих знакомых и общих воспоминаний. Так они и просидели на веранде два часа, легко болтая, легко смеясь, легко грустя и легко замолкая, пока Ольга не вышла на веранду и не объявила, что Анна и Олежка проснулись и хотят немедленно видеть дельфинов.
И опять начались шум и веселая суета, но Этери все-таки успела подобраться к Игорю и шепнуть ему в самое ухо:
– А почему Ольге не говорить? А? Может, как раз Ольге-то и надо сказать? Хочешь, я скажу? Если ты сам боишься…
Игорь свирепо глянул на нее, и она со смехом шарахнулась в сторону, совершенно довольная произведенным ее словами эффектом. Черт, черт, черт… Кажется, зря он сюда Ольгу привез. И так все не так как надо, а дружеская беспардонность этой парочки может еще больше все осложнить…
– Завтра же уедем, – мстительно сказал он вслед Этери.
Она остановилась, оглянулась и укоризненно щелкнула языком:
– Дывытесь, люды добры! Ты, Игорек, гонору-то убавь. Шуткую я.
– Ты шуткуешь – и я шуткую…
Игорь почувствовал неловкость и болезненно поморщился. Не хватало еще с друзьями ссориться из-за своего комплекса неполноценности. И из-за чего психовать-то? Ведь он сам изводил Пашку и Этери подобными вопросами чуть не с первого дня, как они познакомились. И никто из них зверем на него не смотрел. Правда, там совсем другое дело было – и Пашка, и Этери чуть не с первого дня знакомства совершенно точно знали, что обязательно поженятся. И совершенно спокойно обсуждали подходящую дату свадьбы. Причем никакие соображения вроде «вот закончим институт» или «вот будет своя квартира» в расчет не брались. Свадьба состоится тогда, когда вся многочисленная родня и все многочисленные друзья Пашки и Этери будут оповещены и приглашены. Многотрудный процесс оповещения и приглашения занял две недели, и ровно через две недели после первой встречи состоялась грандиозная свадьба. Правда, накануне Этери вспомнила, что у нее нет свадебного платья, Игорь этому обстоятельству ужаснулся, а Пашка и Этери долго хохотали, представляя, как ужаснется этому обстоятельству еще и консервативная фракция многочисленной родни, а потом сообща решили, что школьное выпускное платьице Этери вполне может поработать и свадебным, белые туфли можно взять у подружки, а фата – вообще пережиток прошлого, венок из белых роз куда больше пойдет Этери, если, конечно, Пашка не против. Пашка, конечно, был не против. Он никогда ни в чем не был против. И на биофак он пошел потому, что туда пошла Этери, хотя после школы собирался поступать на физмат. И сюда они переехали, потому что именно Этери мечтала о море. И дом он для нее строил – Этери выросла в большом доме родителей, мечтала о своем и не любила казенные квартиры. И при всем при том как-то так у них все получалось, что именно Пашка – глава семьи, добытчик и кормилец, и непререкаемый авторитет, и слово его – закон, и вообще женщина должна знать свое место. Игорь подозревал, что очень многие женщины согласились бы занять свое место – рядом с таким мужем, как Пашка. Впрочем, многие мужчины ради такой жены, как Этери, тоже в лепешку расшиблись бы. Повезло ребятам друг с другом. Да и заслуживают они такого везения. Хорошие они люди. И дети у них хорошие.
Хорошие люди со своими хорошими детьми и со своим хорошим ксенофобом Кобой шумным эскортом валили за Ольгой с Анной на руках, наперебой галдя о дельфинарии («изучение дельфинов давно началось, но сначала на таком уровне…» – Этери), о дельфинах («такие красавцы, такие умницы, веришь?» – Пашка), о посетителях («главное – каждый хочет с ними поиграть! Здесь же не развлекаются, здесь серьезная работа…» – Томка). И даже Олежка внес свою лепту:
– Дейфин – во-о-от такой! – и развел в стороны маленькие пухлые руки, восторженно тараща черные, как у матери, глаза.
66 
