очень нудно 
42 
* * *
- Свищет ветер, серебряный ветер,
- В шелковом шелесте снежного шума.
- В первый раз я в себе заметил,
- Так я еще никогда не думал.
- Пусть на окошках гнилая сырость,
- Я не жалею, я не печален.
- Мне все равно эта жизнь полюбилась,
- Так полюбилась, как будто вначале.
- Взглянет ли женщина с тихой улыбкой —
- Я уж взволнован. Какие плечи!
- Тройка ль проскачет дорогой зыбкой —
- Я уже в ней и скачу далече.
- О, мое счастье и все удачи!
- Счастье людское землей любимо.
- Тот, кто хоть раз на земле заплачет, —
- Значит, удача промчалась мимо.
- Жить нужно легче, жить нужно проще,
- Все принимая, что есть на свете.
- Вот почему, обалдев, над рощей
- Свищет ветер, серебряный ветер.
14 октября 1925
* * *
- Цветы мне говорят – прощай,
- Головками склоняясь ниже,
- Что я навеки не увижу
- Ее лицо и отчий край.
- Любимая, ну что ж! Ну что ж!
- Я видел их и видел землю,
- И эту гробовую дрожь
- Как ласку новую приемлю.
- И потому, что я постиг
- Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо, —
- Я говорю на каждый миг,
- Что все на свете повторимо.
- Не все ль равно – придет другой,
- Печаль ушедшего не сгложет,
- Оставленной и дорогой
- Пришедший лучше песню сложит.
- И, песне внемля в тишине,
- Любимая с другим любимым,
- Быть может, вспомнит обо мне
- Как о цветке неповторимом.
27 октября 1925
* * *
- Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
- Перстень счастья ищущий во мгле,
- Эту жизнь живу я словно кстати,
- Заодно с другими на земле.
- И с тобой целуюсь по привычке,
- Потому что многих целовал,
- И, как будто зажигая спички,
- Говорю любовные слова.
- «Дорогая», «милая», «навеки»,
- А в уме всегда одно и то ж,
- Если тронуть страсти в человеке,
- То, конечно, правды не найдешь.
- Оттого душе моей не жестко
- Ни желать, ни требовать огня,
- Ты, моя ходячая березка,
- Создана для многих и меня.
- Но, всегда ища себе родную
- И томясь в неласковом плену,
- Я тебя нисколько не ревную,
- Я тебя нисколько не кляну.
- Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
- Синь очей утративший во мгле,
- И тебя любил я только кстати,
- Заодно с другими на земле.
<<1925>>
* * *
- Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
- Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
- Или что увидел? Или что услышал?
- Словно за деревню погулять ты вышел.
- И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
- Утонул в сугробе, приморозил ногу.
- Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
- Не дойду до дома с дружеской попойки.
- Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
- Распевал им песни под метель о лете.
- Сам себе казался я таким же кленом,
- Только не опавшим, а вовсю зеленым.
- И, утратив скромность, одуревши в доску,
- Как жену чужую, обнимал березку.
28 ноября 1925
* * *
- Какая ночь! Я не могу…
- Не спится мне. Такая лунность!
- Еще как будто берегу
- В душе утраченную юность.
- Подруга охладевших лет,
- Не называй игру любовью.
- Пусть лучше этот лунный свет
- Ко мне струится к изголовью.
- Пусть искаженные черты
- Он обрисовывает смело, —
- Ведь разлюбить не сможешь ты,
- Как полюбить ты не сумела.
- Любить лишь можно только раз.
- Вот оттого ты мне чужая,
- Что липы тщетно манят нас,
- В сугробы ноги погружая.
- Ведь знаю я и знаешь ты,
- Что в этот отсвет лунный, синий
- На этих липах не цветы —
- На этих липах снег да иней.
- Что отлюбили мы давно,
- Ты – не меня, а я – другую,
- И нам обоим все равно
- Играть в любовь недорогую.
- Но все ж ласкай и обнимай
- В лукавой страсти поцелуя,
- Пусть сердцу вечно снится май
- И та, что навсегда люблю я.
30 ноября 1925
* * *
- Не гляди на меня с упреком,
- Я презренья к тебе не таю,
- Но люблю я твой взор с поволокой
- И лукавую кротость твою.
- Да, ты кажешься мне распростертой,
- И, пожалуй, увидеть я рад,
- Как лиса, притворившись мертвой,
- Ловит воронов и воронят.
- Ну и что же, лови, я не струшу,
- Только как бы твой пыл не погас,
- На мою охладевшую душу
- Натыкались такие не раз.
- Не тебя я люблю, дорогая,
- Ты – лишь отзвук, лишь только тень.
- Мне в лице твоем снится другая,
- У которой глаза – голубень.
- Пусть она и не выглядит кроткой
- И, пожалуй, на вид холодна,
- Но она величавой походкой
- Всколыхнула мне душу до дна.
- Вот такую едва ль отуманишь,
- И не хочешь пойти, да пойдешь,
- Ну, а ты даже в сердце не вранишь
- Напоенную ласкою ложь.
- Но и все же, тебя презирая,
- Я смущенно откроюсь навек:
- Если б не было ада и рая,
- Их бы выдумал сам человек.
1 декабря 1925
42 
