115 
— Почему же, хочу. Может, ты мне объяснишь, что это такое? — и с этими словами она положила анонимку перед ним на стол. — Я так понимаю, что твой вчерашний загул был по этому поводу?
— Очень хорошо, что ты уже в курсе. Может быть, ты мне объяснишь, что это значит? — мрачно процедил Самойлов. Полина спокойно посмотрела на мужа:
— Да. Объясню.
— Будь добра! — спокойствие Полины завело Самойлова.
— Во-первых, ничего между мной и Витей не было. И не будет. Я не хочу тебя обманывать. И я не собиралась тебя предавать.
— Тогда почему я получаю такие вот письма?! — гневно фыркнул Самойлов и швырнул анонимку на другой край стола.
— Видимо, кто-то очень хочет, чтобы мы поссорились, — все так же спокойно ответила Полина и замолчала.
Самойлов расстроенно отвернулся, Полина же продолжала спокойно смотреть на него.
— Я тебе обещаю. Даю слово: ничего между мной и Витей нет и не будет! — твердо сказала Полина. И тут из спальни раздался голос Алеши:
— Мама! Папа!
— Лешка… — взволнованно прошептала Полина.
Переглянувшись, встревоженные родители вскочили из-за стола. Вбежав в комнату Алеши, они увидели сына, стоящего возле постели.
— Лешка… Ты стоишь, сам?! — Самойлов не мог поверить в это чудо.
— Лешенька! Какое счастье! — слезы брызнули из глаз Полины, и она кинулась обнимать сына. Алексей поморщился от боли и снова сел на кровать.
— Больше не могу. Очень больно. Ко мне снова вернулась боль.
Самойлов смотрел на него, не отрываясь, Полина тем временем суетилась вокруг сына:
— Леша, надо же… я знала, Лешенька, я верила, что так будет! Как ты себя чувствуешь?
— Ноги болят, — просто сказал Алеша.
— Болят — значит, они живые. Ты их чувствуешь, это хорошо. Лешка, ты еще бегать будешь! — пытался подбодрить его отец.
— Не буду, если будет такая боль…
— Любая боль проходит, — включилась в разговор Полина.
Алеша снова поморщился, застонал.
— Тебе нужно выпить лекарство? Боря, подай, оно там, на тумбочке. Обезболивающее, — попросила Полина.
Самойлов кинулся было за таблеткой, но Алеша его остановил:
— Нет, не нужно.
— Но почему?! — изумилась Полина.
— Это бесполезно. Я помню эту боль. Ее всегда снимала Маша.
— Может, вызовем врача? — с отчаянием в голосе спросила Полина.
Самойлов смотрел на Лешу. Леша лежал с закрытыми глазами, сжав зубы и тяжело дыша. Самойлов повернулся к Полине.
— Если эту боль может снять только Маша, то в чем дело, где она? Почему она до сих, пор не с Лешей?
Полина выдержала паузу, потом вздохнула и призналась:
— Я ее уволила.
— Уволила?! За что?!
— Я не хотела тебе говорить, но это она была виновата в болезни Леши…
Самойлов непонимающе посмотрел на Полину.
— Что ты наделала? Зачем уволила девочку? Ты что, не видела, что она ему помогает?
Полина пыталась оправдаться, потому что чувствовала себя виноватой:
— Я хотела как лучше!
— Ты хотела как лучше. Отлично! И что теперь делать?
Самойлов кивнул на Лешу, который стонал от боли. В ответ на кивок Полина попыталась силой заставить его выпить таблетку, но он упирался:
— Таблетка не поможет, мама.
— Все равно выпей!
Алеша с обреченным выражением лица выпил таблетку и, все так же сцепив зубы, откинулся на подушку.
— Верни ее, — потребовал Самойлов.
— Я не могу, — Полина покачала головой. — Я ходила к ней, но ее бабушка отказалась меня выслушать. Маша обижена на меня.
— Еще бы!
— Но она повезла Лешу купаться, хотя я ей это запретила! Из-за этого он простудился!
— Да какая теперь разница?! — воскликнул Самойлов. — Леше сейчас очень больно, а помочь может только Маша. Все, собирайся.
— Куда?
— Поедем к ней вместе, попытаемся поговорить. Ты еще раз извинишься.
Алеша, который все это время прислушивался к разговору родителей, открыл глаза и твердо произнес:
— Я тоже поеду.
— Это исключено. Тебе надо лежать.
— Нет. Я поеду с вами. Маша не откажет, если я попрошу ее вернуться.
Жора и Толик спускались в подвал, продолжая разговор о вчерашних событиях. Толик с завистью и восхищением смотрел на брата:
— Да ладно, хорош заливать! Прямо сразу двух закадрил?
— Я за базар отвечаю! Две клевые бабцы. Такие куколки! Познакомились на улице, посидели в кафе — и все, они — мои! Делов-то.
— Ну даешь! — в глазах Толика мелькнула зависть. Жора заметил это и довольно улыбнулся.
115 
