ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Танец теней

Не особо понравилась книга, неинтересная история. Прочла сразу после первой в этой серии, потому что понравился... >>>>>

Рискованная игра

Книга понравилась-сюжет интересный, главные герои и их друзья понравились, страсти, любовь. Концовка была стремительная,... >>>>>

Грани Обсидиана

Такого бреда давно не читала. Перечитала половину >>>>>

Беседка

Возможность вернуться в прошлое и исправить ошибки >>>>>




  54  

Как я сейчас понимаю… Чернобыль освобождал нас… Учились быть свободными…

У меня перед глазами… (Смеётся) У меня это перед глазами всегда… Первые рефрижераторы с гуманитарной помощью въехали во двор нашего дома. По домашнему адресу. Я смотрел на них из окна своей квартиры и не представлял: как все это разгрузить, где хранить? Хорошо помню, что машины были из Молдавии. Семнадцать-двадцать тонн с соками, фруктовой смесью, детским питанием. Уже тогда просачивался слух: чтобы вывести радиацию, надо больше фруктов, вот эту мякоть употреблять в пищу. Обзвонил друзей – кто на даче, кто на работе. Начали разгружать вдвоём с женой, но постепенно, один за другим выходили из нашего дома люди (все-таки девятиэтажка), останавливались случайные прохожие: «Что за машины?» – «Помощь для чернобыльских детей». Бросали свои дела, включались в работу. К вечеру машины разгрузили. Груз рассовали по подвалам и гаражам, договорились с какой-то школой. Смеялись потом над собой… А когда повезли эту помощь в заражённые районы… Стали раздавать… Обычно люди собирались в школе или в Доме культуры. В Ветковском районе…Вот что пришло мне сейчас на память…Один случай… Молодая семья… Они получили как и все, баночки детского питания, пакеты с соками. И мужчина сел и заплакал. Эти баночки, эти пакеты не могли спасти его детей, можно махнуть рукой – ерунда! Но он плакал, потому что, оказывается, их не забыли. О них кто-то помнит. Значит, есть надежда.

Отозвался весь мир… Наших детей согласились принять на лечение в Италии, Франции, Германии… Авиакомпания «Люфтганза» перевезла их в Германию за свой счёт. Среди немецких лётчиков провели конкурс, долго их отбирали. Полетели лучшие лётчики. Когда дети шли к самолётам, бросалось в глаза, что они все бледные-бледные. Тихие-тихие. Не обходилось без курьёзов… (Смеётся). Отец одного мальчика ворвался ко мне в кабинет и потребовал вернуть документы сына: «У наших детей там будут брать кровь. Проводить над ними эксперименты». Конечно, память о той страшной войне ещё не умерла… Народ помнит… Но тут и другое: мы долго жили за проволокой. В социалистическом лагере. Боялись другого мира… Не знали его… Чернобыльские мамы и папы – это ещё одна тема. Продолжение разговора о нашей ментальности… Советской ментальности. Пал… Развалился Советский Союз… А все ещё долго ждали помощи от большой и могучей страны, которой уже не было. Мой диагноз… Хотите? Смесь тюрьмы и детского сада – вот что такое социализм. Советский социализм. Человек отдавал государству душу, совесть, сердце, а взамен получал паёк. Тут уже кому как повезёт – у кого большой паёк, а у кого маленький. Одно одинаково – выдают его взамен души. Больше всего мы боялись, чтобы наш фонд не стал заниматься раздачей вот этого пайка. Чернобыльского пайка. А люди уже привыкли ждать и жаловаться: «Я – чернобылец. Мне положено, потому что я – чернобылец». Как я сейчас понимаю… Чернобыль – это большое испытание и для нашего духа. Для нашей культуры.

В первый год отправили за границу пять тысяч детей, во второй уже – десять, в третий – пятнадцать…

А вы разговаривали с детьми о Чернобыле? Не со взрослыми, а с детьми? У них бывают неожиданные рассуждения. Мне, как философу, всегда интересно. Пример… Одна девочка мне рассказывала, как их класс послали осенью восемьдесят шестого года в поле… на уборку свёклы и моркови. Везде им попадались дохлые мыши, и они смеялись: вот вымрут мыши, жуки, черви, а потом начнут умирать зайцы, волки. За ними – мы. Люди умрут последними. Дальше они фантазировали, какой будет мир без зверей и птиц. Без мышей. Какое-то время останутся жить одни люди. Без никого. Даже мухи перестанут летать. Им было по двенадцать-пятнадцать лет. Так они представляли себе будущее.

Разговор с другой девочкой… Она поехала в пионерский лагерь и там подружилась с одним мальчиком. «Такой хороший мальчик, – вспоминала она, – все время мы проводили вместе». А потом его друзья сказали ему, что она из Чернобыля – больше он к ней не подошёл ни разу. С этой девочкой мы даже переписывались. «Теперь, когда я думаю о своём будущем, – писала она, – я мечтаю, что кончу школу и уеду куда-нибудь далеко-далеко, где никто не будет знать, откуда я. Там меня кто-нибудь полюбит. И я все забуду…»

Записывайте, записывайте… Да… Да! Все сотрётся из памяти, уйдёт. Я жалею, что не записывал… Ещё одна история… Приехали в заражённую деревню. Возле школы дети играют в мячик. Мячик закатился в клумбу с цветами, дети окружили её, ходят вокруг, но достать мячик боятся. Сначала я даже не понял, в чем дело, теоретически я знал, но я же здесь не живу, у меня постоянная бдительность отсутствует, я из нормального мира приехал. И я шагнул к клумбе. А дети как закричат: «Нельзя! Нельзя! Дядя, нельзя!» За три года (а было это в восемьдесят девятом году) они привыкли к мысли, что нельзя сесть на траву, нельзя рвать цветы. Нельзя залезть на дерево. Когда мы привозили их заграницу и просили: «Идите в лес, идите к реке. Купайтесь, загорайте», надо было видеть, как неуверенно они входили в воду… Как гладили траву… Но потом… Потом… Сколько появлялось счастья! Можно опять нырять, лежать на песке… Все время ходили с букетами, плели венки из полевых цветов. О чем я думаю? О чем… Как я сейчас понимаю… Да, мы можем их вывезти и полечить, но как им вернуть прежний мир. Как им вернуть их прошлое. И будущее.

  54