74 
Тут Зинаида опять осеклась. Маша переспросила:
— Погоди. Ты меня нашла? Как это? Где?! Бабушка, что ты еще от меня скрывала?
Зинаида сокрушенно вздохнула:
— Вот опять с языка сорвалось. Ну уж, ладно. Знать, время пришло открыть тебе всю правду, внучка, — она с любовью смотрела на Машу. — Я всю жизнь говорила, что твои родители уехали, что они погибли. А на самом деле…
— Что? — затаила дыхание Маша.
— На самом деле, двадцать лет назад я нашла тебя, Машенька. В старом парке, недалеко от Ворот любви, — бабушка смотрела перед собой, словно видя ту самую картину. — Ты была совсем крошечная. Лежала в корзиночке, в лоскутном одеяле и улыбалась…
Маша была потрясена.
— Выходит, ты нашла меня на улице, как котенка?
— Ну, не могла же я пройти мимо! Я взяла тебя и принесла домой…
Маша переспросила:
— Значит… ты мне не родная бабушка? Зинаида с трудом вымолвила:
— Нет…
Маша изумленно спросила:
— И ты так и не смогла узнать, откуда я там взялась… в этой корзинке?
Не смогла, Машенька. Я пыталась, писала запросы, узнавала в роддоме, в милиции — никаких следов твоей родни. Никто не писал заявлений о пропаже ребенка, никто не рожал в это время девочку. — Зинаида смотрела на Машу и грустно улыбалась. — Словно ты с неба упала. Как звездный мальчик… помнишь?
— Ты мне в детстве часто эту сказку читала, — растерянно кивнула Маша.
— Мне предложили сдать тебя в дом малютки, но я не смогла. Ты мне сразу как родная стала, — продолжала Зинаида.
— И что, никто не знал, что я приемная? Зинаида поправила:
— Анфиса знала. Но она — баба надежная, язык попусту не распускает. А кроме нее, никто. Сказала всем, что дочка с севера внучку к морю отправила…
— Так у тебя же не было дочки… Или была? — с интересом взглянула на бабушку Маша.
Зинаида грустно покачала головой:
— Нет. Не завела я детей по собственной дури. Одна ты у меня, Маша. На всем свете одна…
— Значит, ты двадцать лет меня растила, а я неизвестно кто… подкидыш с пустыря?
Баба Зина вздохнула, с еще большей любовью глядя на Машу:
— Да я и не вспоминала об этом. Как документы оформила, так и выбросила из головы, постаралась забыть. И о том, что нашла тебя, и о цыганском пророчестве.
Она помрачнела, встряхнула головой, словно отгоняя черные мысли.
— До тех пор не вспоминала, пока ты не встретила Лешу и предсказание не начало сбываться.
Трудный для Зинаиды разговор завершился. Она словно тяжелый груз с плеч сняла. Теперь Зинаида понимала, что все будет хорошо. Маша может любить своего суженого и быть счастливой с ним.
* * *
Сан Саныч уныло плелся по набережной. Он должен был сообщить Женьке о пропаже бриллиантов, а потому особо не торопился. Его нагнала веселая, радостная Ксюха с цветами.
— Ой, Сан Саныч! Здравствуйте!
— Здравствуй, Ксюша, — кивнул он понуро.
— Вы в порт? Женьку встречать? Я так соскучилась, просто не дождусь, когда он сойдет на берег! — радостно щебетала Ксюха, в радости не замечая состояния Сан Саныча. Тот подтвердил:
— Да. Корабль уже подходит.
Ксюха еще пару шагов прошла рядом с Сан Санычем, пытаясь приноровиться к его медленным шагам, но не выдержала — ей безумно хотелось скорее увидеть Женьку.
— Сан Саныч, я побегу. Ладно? — выкрикнула она и побежала к причалу. Сан Саныч пошел еще медленнее.
На причале навстречу Ксюхе бросился Женя, обнял ее, закружил:
— Ксюша! Пришла!
— Женечка! Как я соскучилась! — воскликнула она, невлюбленные крепко поцеловались, не обращая внимания на прохожих.
— Куда пойдем? Ко мне, к тебе? — глядя на нее сияющими глазами, спросил Женька.
— Ко мне. Я тебе такую вкуснятину приготовила! Пальчики оближешь! — пообещала Ксюха.
Женька хитро подмигнул:
— Ничего не может быть вкуснее этого… — и он снова поцеловал ее.
— Ой, Жень, я же тебе так и не отдала талисманчик! Мне его Маша на удачу зарядила, чтоб с тобой ничего не случилось, — вспомнила Ксюха.
— Помню. Ты его нашла? — спросил он.
— Конечно! Вот он. Возьми и всегда с собой носи! Слышишь?
Женя шутливо вытянулся:
— Слушаюсь!
— Вот. А то я так переживала за тебя, — робко взглянула на него Ксюха.
Женька рассмеялся:
— Глупая, что со мной в море может случиться?
И он опять собрался поцеловать ее, но тут к ним подошел мрачный Саныч.
— Привет, Жень, — и он пожал Женьке руку. Сан Саныч не знал, как сказать Женьке, что бриллианты пропали, и мучительно вздыхал.
74 
