Особенно,... 
15 
Очень довольная собой, я решила, что теперь имею право отдохнуть и осмотреться. Апартаменты и в самом деле были верхом роскоши, но это я восприняла спокойно: в конце концов, не мне за это платить. Из окон с одной стороны был виден океан, с другой — одни скалы. С грустью подумалось мне, что в отпуске я всегда мечтала о комнате с видом на море и никогда её у меня не было. Первый раз в жизни выпало мне такое счастье, как зерно слепой курице, вот только я не была уверена, что моё пребывание здесь можно назвать отпуском.
Все случившееся со мной было таким непонятным и неожиданным! Поехала я в добропорядочном Копенгагене поиграть себе в рулетку и вдруг оказалась по другую сторону океана в обществе совершенно незнакомых мне людей, которые к тому же собирались лишить меня жизни, нисколько не считаясь с моим мнением на сей счёт. Все это походило на какой-то глупый розыгрыш, и трудно было примириться с мыслью, что меня держат здесь силой, что я не могу вернуться в Европу, что я никогда не увижу родного дома. В это как-то не верилось, и, видимо, этим объяснялось моё несерьёзное настроение при столь серьёзных обстоятельствах.
Незнакомый чёрный бандит с мрачным взглядом, согнувшись в поклоне, доложил, что обед подан. За столом со мной сидели только толстяк и патлатый. Я милостиво заметила, что неплохие бытовые условия сказываются положительно на моей памяти и кое-что я уже припомнила. Не исключено, что в ближайшее время я вспомню все, что говорил покойный, а пока прошу раздобыть для меня какую-нибудь подходящую к местным условиям дамскую одежду.
— Ещё сегодня все будет доставлено, — сухо ответил патлатый, и на этом разговор прекратился.
— А где тут у вас пляж? — нарушила я тишину. Раз уж я оказалась в тёплых краях, надо пользоваться случаем и позагорать.
Оба они, толстяк и патлатый, слегка опешили. Видимо, загорание для пленниц не предусматривалось.
— Это как — пляж? — не понял толстяк.
— Ну, пляж, такое место у воды, где можно загорать. Где он у вас?
— Нет у нас пляжа, — ответил толстяк, ещё не совсем придя в себя от удивления.
Патлатый тоже смотрел на меня, как на ненормальную.
— Есть бассейн, — сказал он, подумав. — Желаете поплавать?
— Боже сохрани! — ужаснулась я. — Плавать я не умею. Мне бы позагорать у воды. Где ваш бассейн?
Толстяк вызвался показать мне их владения. О содержании меня под стражей никто не заговаривал, что меня несколько удивило. Мне казалось, что убежать отсюда не составит большого труда.
Мысль о побеге, ясное дело, не оставляла меня с самого начала. Зародилась она ещё в самолёте, когда я подслушала разговор за закрытыми дверями. Конечно, я понимала, что это не так просто, но у меня было две тысячи долларов, и не было никаких надежд на полюбовное соглашение с бандитами. Они производили впечатление людей упрямых и настойчивых. Безнадёжные ситуации действуют на меня мобилизующе и я была уверена, что наверняка что-нибудь придумаю. Не зная местности, я не могла пока строить конкретных планов, а кроме того, не бежать же мне в махровом полотенце и босиком? Я бы бросалась в глаза всем встречным.
Вернувшись после обеда в свои апартаменты, я обнаружила там два чудовищных размеров чемодана со всем необходимым. Понятия не имею, как они умудрились так быстро обернуться и кто все это подбирал, но все вещи были нужного размера, даже обувь. Может, просто обратились к продавщице с такой же фигурой и поручили ей подобрать гардероб. А было там все, начиная с купальных костюмов и кончая вечерними туалетами. Были даже брюки с кистями, которые я ни за что бы не надела.
Вечером я смогла наконец выйти на прогулку. Я и не заметила, как стемнело, потому что все постройки были освещены, причём так хитро, что мне никак не удавалось обнаружить источник света. Как внутри здания, так и снаружи все освещалось мягким рассеянным светом, похожим на солнечный. Я пожалела, что не могу посмотреть на это издали, так как светящиеся кубики наверняка выглядели в темноте весьма эффектно.
Некоторые секции здания высились на скале, другие были встроены прямо в скалу, третьи построены на специальных опорах, так что получилось несколько этажей, связанных друг с другом сложной системой сообщения. Лестниц было немного, и лишь там, где надо было подняться или спуститься только на один этаж; главным средством вертикального перемещения были лифты. Прогуливаясь с толстяком, я насчитала девять лифтов, в том числе и открытых, двигающихся безостановочно, так что в них приходилось садиться на ходу. Я лично такие лифты не люблю и стараюсь ими не пользоваться, у меня вечно какая-либо из ног оказывается не там, где надо. Двери везде открывались сами — фотоэлементы, наверное; некоторые стеклянные стены тоже сами раздвигались, климатизационные установки выдували, вдували, охлаждали и обмахивали. Все это, представьте, было исправно и действовало бесшумно.
15 
