Особенно,... 
24 
— …и на все деньги были закуплены драгоценности…
— Конкретнее, — перебили его. — Какие именно?
— Это мы знаем только приблизительно. Нам удалось установить, что около 80 процентов вложено в алмазы. На остальное приобретены золото и платина.
— Все это заморожено, — сказал другой голос. — А что осталось у нас?
— Почти ничего, — мрачно признался патлатый, и воцарилась гробовая тишина.
— А поступления? — с надеждой спросил кто-то.
— Об этом мы уже говорили. В настоящее время они не покрывают и половины текущих расходов…
И опять гнетущая тишина. Да, весёлой эту конференцию не назовёшь. А мне становилось все интереснее.
— Кто же несёт ответственность? — нарушил тишину чей-то зловещий голос. — Кто дал такое идиотское распоряжение?
— Шеф, — кто-то ехидно поспешил удовлетворить его любопытство. — Все придумал шеф, и очень хорошо придумал. Вся операция была проведена чётко и быстро. Все мы знаем, что наши счета были блокированы буквально через час после того, как мы сняли деньги. Они действовали быстро, а мы ещё быстрее, так как шеф все предусмотрел. Закупали в Париже, Амстердаме и непосредственно в ЮАР. Все провернули за двадцать четыре часа и передали Бернарду. Он один был «чистый» и мог разъезжать свободно. Место он подыскал заранее и зашифровал…
— Ха-ха, — саркастически рассмеялся кто-то. — И как зашифровал!..
— Если бы Бернард передал шифр Мадлен, — хладнокровно продолжал предыдущий оратор, — эти алмазы и платина были бы уже здесь.
Затем слово взял патлатый:
— Планом было предусмотрено переждать самое опасное время. Здесь, в безопасности, мы должны были отсидеться в течение нескольких месяцев, а потом начать все сначала. Средств у нас было более чем достаточно, у Интерпола же нет никаких конкретных улик против нас. И вот какая-то мелочь все испортила! Виноват Арне, который слишком поздно сообщил нам о готовящейся полицией облаве. Может, его подозревали и он боялся рисковать, но сейчас не это важно…
Кто-то прервал его:
— И что же, этот Арне так и…
— Несчастный случай, — коротко и равнодушно бросил патлатый. — Теперь надо как-то исправить последствия этой неприятной ошибки…
И конференция перешла к моему вопросу. Мнения выступающих разделились. Одни предлагали подвергнуть меня самым изощрённым пыткам, другие высказывались за метод мягкого убеждения. Двое даже выразили желание взять меня в жены. Ясно было одно: дело надо кончать как можно скорее, и не столько из-за стеснённых финансовых обстоятельств, сколько, подчиняясь приказу шефа, выжать на меня шифр немедленно и любыми средствами.
Начались прения. От пыток большинством голосов отказались, ибо никто из присутствующих не мог гарантировать, что они не скажутся отрицательно на моей памяти. Отказались также от мысли поручить кому-нибудь войти ко мне в доверие или возбудить во мне страстную любовь — главным образом из-за отсутствия подходящего кандидата. В конце концов было принято решение обращаться со мной как с тухлым яйцом, то есть бережно и осторожно, до тех пор пока я не выдам тайну, после чего стереть меня с лица земли, ибо я слишком много знаю.
Горячую дискуссию среди участников конференции вызвал факт доставки меня в резиденцию. Толстяк и патлатый с трудом отбивались от яростных нападок остальных, пытаясь вину за все свалить на Арне. Я поняла, что так звали полицейского, к которому я обратилась за помощью в копенгагенском игорном доме. Вместо того чтобы спокойно выслушать то, что я хотела ему сообщить, он заткнул мне рот тряпкой с хлороформом. Будучи под наркозом, я ничего не выболтала. Вот и пришлось тащить меня за тридевять земель. А так можно было бы сразу пристукнуть на месте, и никаких проблем.
Я все-таки не совсем понимала, зачем надо меня обязательно убивать после того, как я сообщила бы им шифр. В ходе дальнейшей дискуссии я поняла и это. И в самом деле, выпусти они меня на свободу — и полиция тут же взяла бы меня в оборот. А если какое-нибудь непредвиденное препятствие помешает бандитам немедленно забрать драгоценности из указанного мной тайника? Их перехватит полиция, и плакали денежки! Нет, рисковать никак нельзя, тут я готова была согласиться с ними.
Ну а после того, как меня доставили в их логово, не могло быть и речи о том, чтобы сохранить мне жизнь. Я проникла в их резиденцию, знаю их в лицо… Да и вообще, посторонний человек располагает сведениями об их организации. О чем тут, собственно, говорить?
24 
