Особенно,... 
95 
— Это все?
— Нет. Факт третий: вышеупомянутый супруг чуть ли не с первой минуты расспрашивал меня о месте, где спрятан клад. Даже пытался меня напоить. В процессе спаивания я попала под перекрёстный огонь его вопросов. В качестве вспомогательного орудия пустил в ход атлас. Факт четвёртый: он один знал о том, как и когда я вернусь в Польшу. Все остальные были убеждены, что я возвращаюсь через Копенгаген. Возле самой границы на автостраде меня ожидал автомобиль, который попытался меня задержать. Обратите внимание, ехала я очень быстро и без остановок.
— И каковы ваши выводы? — спросил полковник, потому что я опять остановилась.
— Пока я вам сообщаю факты. Выводы сделайте сами. Я сообщила ему, что тайник находится в Кордильерах. Узнайте, прошу вас, предпринял ли Интерпол какие-либо поиски в Кордильерах? Если да, то я, быть может, и подвергну сомнению свои выводы, если нет, перестану сомневаться в своих подозрениях.
— Ну, хорошо, — сказал полковник. — Мадлен и Кордильеры для меня новость, но очень может быть, что они знают о них. Теперь изложите мне, пожалуйста, более обстоятельно ваши подозрения.
— Я подозреваю, что эта женщина — Мадлен, что он влюбился в неё и пообещал выведать у меня местонахождение тайника. Я подозреваю, что это по её настоянию он выжимает из меня информацию. Допускаю смягчающие вину обстоятельства: она могла наговорить ему, что мне ничего не грозит, что, получив свои сокровища, они оставят меня в покое. Кордильеры помогут нам определить, кому он передал информацию — ей или Интерполу. Поэтому я и прошу вас узнать…
— Понятно, — прервал меня полковник. — Я понимаю, что для вас все это тяжело и в личном плане. Разубеждать вас не стану, будущее покажет. А теперь объясните, откуда такая уверенность, что они обязательно должны убить вас?
— Я собственными ушами слышала, как они это обсуждали, — неохотно объясняла я. — Правда, был ещё вариант сохранить мне жизнь при условии полной изоляции, но думаю, что последние события заставили их отказаться от этого варианта. Сейчас они живут как на вулкане. Они знают, что я многое знаю, но я знаю больше, чем они думают. Пока я ничего никому не говорю по очень простой причине: если я расскажу об этом какому-нибудь неподходящему лицу и они узнают, то сумеют предпринять соответствующие меры и их опять не поймают. И так будет тянуться до бесконечности. Сделайте что-нибудь.
— Видите ли, — с некоторым замешательством пояснил полковник, — по правде говоря, это дело не в нашей компетенции. Мы с ними никак не связаны, на нашей территории не совершено никакого преступления…
— А, понимаю, — прервала я. — Вы должны подождать, пока меня пристукнут?
— Ну, не надо преувеличивать. Надеюсь, что до этого не дойдёт. Мы не можем сами ничего предпринимать, я свяжусь с Интерполом. Очень может быть, что ваши сведения чрезвычайно важны. А пока спокойно идите домой и поговорите с тем человеком. Мы проверим, кто он, и примем меры.
— Но позвонить-то вы хотя бы можете? Иначе я и разговаривать с ним не буду.
— Хорошо, вам позвонят около восьми…
— Минутку, — прервала я. — Пусть скажут пароль, чтобы я поверила.
— Какой пароль? — глаза полковника опять весело блеснули.
— Все равно какой. Лучше всего цифры, я уже привыкла к цифрам. Например: двадцать четыре восемнадцать.
— Хорошо, пусть будет двадцать четыре восемнадцать. Думаю, что это излишне, хотя, возможно, на вашем месте я тоже стал бы подозрительным. И не волнуйтесь, все будет в порядке.
Я еле успела вернуться домой к приходу своего гостя. Интересно все-таки, кто он и чем все это закончится. Нервничала я ужасно. Беседа с полковником, с одной стороны, немного успокоила меня, а с другой — вселила новые опасения. Если Дьявол был связан с милицией, значит, он обманывал обе стороны — меня и милицию, — рассчитывая на отсутствие контакта между нами, и тогда не удивительно, что они меня не вызывали, будучи уверены, что получают полную информацию.
Не исключено, что меня они считают просто истеричкой.
Ну и пусть считают. Плевать мне на общественное мнение! Я упёрлась всеми четырьмя лапами и твёрдо буду стоять на своём, а они пусть думают, что хотят.
Гость оказался элегантным и почтённым на вид. Единственное, что мне в нем не понравилось, это золотой зуб, который поблёскивал, когда гость улыбался. Правда, зуб не передний, но все равно достаточно заметный.
Дьявол по собственной инициативе занялся приготовлением кофе, а мы приступили к беседе. Гость владел французским и немецким.
95 
