Лёгкий, ненавязчивый романчик 
94 
Шеф бросил на боксера быстрый испепеляющий взгляд.
– Да он врет, сука! – бешено заорал тот, делая вид, что собирается броситься на меня. – Я тебе пасть порву, падла! Не верь ему, шеф!
– Хочешь опять на больничную койку? – насмешливо поинтересовался я. – Можно устроить.
Мне не дали встать со стула. Кулак напомнил о своем присутствии, ткнув мне в затылок дулом пистолета. Я поумерил пыл.
– Ладно, – сказал шеф. – Мы потом разберемся, кто и что рассказал… А сейчас меня интересует цель вашего визита, доктор. Я подозревал, что вы не случайное лицо в этом деле, но, к сожалению, отнесся к этому подозрению слишком несерьезно… Скажите наконец, какую игру вы ведете? Ведь, наверное, вы не зря появились здесь? Что вы хотите нам предложить?
– Да ничего особенного, – пожал я плечами. – Хочу предложить вам освободить Казарину. Это свинство – держать женщину взаперти столько времени! Ведь вы убедились, что она не имеет отношения к делам мужа. Для чего вы удерживаете ее?
Мужчина повернулся ко мне и недоверчиво произнес:
– Не понимаю, куда вы клоните! Пускай руководство разбирается…
Он пошел к телефону, стоявшему на столике в углу комнаты. Я оглянулся по сторонам. Лицо боксера не предвещало ничего доброго, пухлогубый Кулак издевательски скалил зубы, не сводя с меня дуло пистолета, и даже невзрачная девчонка смотрела на меня так, что по спине пробегал морозец. По законам жанра мне следовало выбить из рук бандита оружие, перестрелять врагов и освободить пленницу, но я никак не мог решиться на этот шаг. Меня сковывало знание тех последствий, которые влечет за собой выстрел в упор, – лопнувшая черепная коробка, перебитая артерия, спадающееся легкое, – и я понял, что мне не суждено стать суперменом.
Шеф уже разговаривал по телефону со своим шефом, и голос его был полон почтительных, извиняющихся интонаций.
– Сам пришел, – говорил он. – Вот и я думаю, что он на кого-то работает… Чего хочет? Хочет, чтобы отпустили Казарину… Да. Да. Больше ничего не говорит. Скользкий тип… Нет, не похоже. Он весь грязный и мокрый. Наверное, на попутках… Ага. И я тоже так думаю.
Он наконец положил трубку и обернулся ко мне.
– К сожалению, вынужден вас огорчить, – церемонно сообщил он. – Руководство не согласилось на ваше предложение. Оно кажется им недостаточно серьезным. Ваша фигура слишком загадочна. Мне поручено до утра выяснить, кто вы такой на самом деле. Сейчас мы наденем на вас наручники и отведем в подвал, где подвергнем допросу. Кстати, вы сможете повидаться там с Казариной…
И он испытующе посмотрел на меня.
– Приятно иметь дело с таким воспитанным бандитом, как вы, – тоскливо заметил я. – А то только и слышишь – падла, убью!
Безысходность моего положения скрашивало только одно – теперь я убедился, что Казарина жива. Правда, моя очередная авантюра резко ухудшила ее шансы, впрочем, как и мои. На отчаянных мотоциклистов я уже совершенно не надеялся – у меня даже мелькнула мысль, не являются ли они пособниками этой шайки. Единственным человеком, который теоретически мог мне помочь, оставалась Марина. Она приблизительно знала цель моего похода и могла забить тревогу, узнав о моем исчезновении. Только к тому времени помощь мне может уже и не понадобиться.
– Тарасыч! – распорядился шеф. – Поднимись наверх, там в дальней комнате в коробке браслеты, принеси их сюда!
Боксер, покривившись и ссутулившись, зашаркал по направлению к лестнице, волком глядя в мою сторону.
– Вот так, господин доктор! – удовлетворенно заметил шеф. – Боюсь, во время допроса нам будет не до воспитанности. Время поджимает, а цель оправдывает средства. Если вы не будете откровенны, мы будем обращаться с вами очень плохо. Может быть, вам не понадобится даже лечение. Нам приказано применять любые методы.
– Это руководство «ИнтерМЭТа» отдает такие приказы? – хорохорясь, поинтересовался я.
– Не вижу смысла скрывать, – пожал плечами шеф. – Именно «ИнтерМЭТа». А они, уверяю вас, очень серьезные люди.
– Наверное, у них было несчастливое детство, – предположил я.
Шеф улыбнулся натянутой улыбкой.
– Вам будет не до шуток, – угрожающе сказал он и вдруг застыл, точно его пронзила внезапная боль.
Со всех сторон на нас обрушился невероятный грохот. Казалось, будто рушится дом и проваливается земля. Сквозь шторы со стороны двора вспыхнули ослепительные огни. А через несколько мгновений откуда-то из глубины дома послышался треск высаживаемой рамы и звон стекла.
94 
