45 
Когда и где они пересекли границу, для Лены до сих пор осталось загадкой. Незнакомец привез ее в большой двухэтажный дом, где несколько человек принялись внимательно ее рассматривать, словно скаковую лошадь на торгах. Разговаривали они на английском и еще каком-то незнакомом Елене языке.
Один из них приказал Прохоровой на кошмарном русском:
– Раздевайся! Мы на тебя посмотреть хотим.
Сказано это было обычным будничным голосом, как, например, просьба подать стакан воды. Внутри Прохоровой что-то сломалось. Весь страх сняла эта обыденная фраза. Тяжелая пепельница полетела в голову предложившему Елене раздеться. Потом была сплошная кутерьма. Лену словно прорвало. Она лягалась, кусалась, орала истошным голосом.
Очнулась она связанной по рукам и ногам, лежащей на соломе. Где-то во дворе слышались оживленные голоса. Говорили не по-русски. Вскоре дверь сарая открыли и ее вытащили во двор. Мужчина лет сорока с видимым интересом и с какой-то живой веселостью разглядывал ее.
– Так это ты драться любишь? – неожиданно спросил он девушку на чистом, почти без малейшего акцента русском языке. Елена проигнорировала его вопрос, гордо отвернув голову.
Мужчина повернулся к смуглому человеку, купившему Прохорову у Гизо, и что-то сказал ему. Рот того моментально расплылся в благодарной улыбке.
Елену запихнули в машину. За темными стеклами она не могла рассмотреть, где ее везут, но ехали в этот раз ужасно долго. Затем ее погрузили на самолет, и, когда тот поднялся в воздух, поджарый мужчина приказал помощникам развязать девушку.
– Лена, хочу тебя предупредить, не нужно никаких фокусов. Я не Осман, бить тебя не буду. Но если ты начнешь раздражать меня, меры воздействия я все же для тебя найду. Сейчас, если хочешь, можешь поесть.
Когда она насытилась, рискнула спросить:
– Куда мы летим?
– Отдыхай. На месте я тебе все объясню, – получила Елена ответ, повергший ее в новое уныние.
«Какая разница, где будет находиться публичный дом, в который меня определят», – с тоской подумала о своей участи Прохорова, нисколько не сомневаясь в конечном итоге путешествия.
Полет продолжался очень долго, с двумя промежуточными посадками для дозаправки. Когда они приземлились в третий раз, главный приказал ей выйти, и Лена, поддерживаемая под руку крепким молодым человеком, оказалась на взлетной полосе. Невдалеке высилось четырехэтажное здание. К нему и направилась вся группа, во главе с худощавым.
Первое, что отметила про себя девушка, – решетки на окнах нижнего этажа, и это обстоятельство не прибавило ей оптимизма.
Прохорову проводили в уютную небольшую комнатку.
– Душ, если пожелаете, – провожатый кивнул в сторону еще одной двери внутри комнаты, – полотенце и белье найдете там.
Прохорова первым делом залезла под теплые струи. Наплескавшись от души, она легла на теплую постель и почти сразу же уснула.
Разбудил ее громкий стук в дверь. Девушка сначала долго не могла понять, где же она находится. Затем, окинув помещение грустным взглядом, встала с кровати и потянулась к одежде. Лена с удивлением обнаружила, что ее вчерашнее платье отсутствует, а вместо него лежат шорты с маечкой армейского образца. Выбирать не приходилось, и молодая красавица облачилась в этот наряд.
В дверь снова требовательно постучали. Через некоторое время Прохорова услышала, как в скважине поворачивается ключ.
На пороге стояла женщина в возрасте и с любопытством разглядывала Елену. Та, в свою очередь, с интересом следила за неожиданной гостьей.
Наконец старшая подошла к Прохоровой и, открыто улыбнувшись, представилась:
– Мадлен.
– Ты хозяйка этого борделя?
Фраза получилась довольно грубой. Лена старалась сказать именно таким тоном, чтобы посильнее задеть незнакомку.
Но та лишь недоуменно пожала плечами и спросила ее что-то на английском. Прохорова изучала в школе и институте этот язык, но успехами не блистала.
Женщина разочарованно вздохнула и, показав жестом, что нужно идти за ней, грациозно развернулась и вышла в общий коридор.
Впоследствии, когда Прохорова узнала, что Мадлен почти на пятнадцать лет старше ее матери, она этому вначале просто не поверила.
Француженка поражала особой статью. Даже сейчас, развернувшись и пройдя своей красивой походкой всего несколько шагов по коридору, женщина сразу приковала к себе внимание. Елена с восторгом смотрела на это полное затаенной грации, прелестное даже в своем возрасте существо.
45 
