30 
Фимка совсем расклеился и впал в какое-то забытье, едва только залез с моей помощью в вертолет. Я так и не успела выяснить – кто его привез в это ущелье, почему оставил в бухте и что вообще от него хотели?
Евграфов поднял вертолет в воздух, мы сделали разворот над горой, как вдруг Сергей закричал, указывая мне вниз, на склон горы, совсем недалеко от того места, где стоял его вертолет:
– Вон где его машина стояла! Видишь?
Я выглянула вниз, крепко вцепившись в поручни возле двери. На участке глинистой почвы четко выделялись следы вездехода. Свежие следы, они еще не успели заполниться водой, в отличие от тех, которые простоят хотя бы пару часов. След был, но самого вездехода нигде не было. Да и след терялся на камнях, на которые вырулил вездеход. Вырулил – и пропал.
– На нем японец и уехал! – убежденно сказал Сергей. – Тот, что ранил нас с Фимой.
– Самое интересное – куда он уехал? – сказала я. – Не в Японию же!
– Будем искать? – спросил Сергей. – Как ты думаешь, Оля?
Я посмотрела на Фимку и покачала головой.
– Давай-ка лучше – на заставу! – сказала я. – Ему врач нужен.
«Да и тебе – тоже! – прибавила я про себя. – Кстати, кажется, ты обещал мне какие-то документы!»
– Давай свои бумажки, что мне по факсу передали, – напомнила я Сергею.
Он молча порылся в карманах комбинезона и достал из нагрудного насквозь промокшие и слипшиеся, расползающиеся в руках листы бумаги.
Я посмотрела на него с возмущением. Как я это буду читать?
– Факс ты принимал? – спросила я.
Он молча кивнул головой.
– Тогда вспоминай, что там было написано.
Сергей некоторое время помолчал, потом вздохнул и сказал:
– Всего точно не помню – японец из головы не выходит. Самое главное всегда вначале пишется – так вот, там было сообщение о том, что японский консул в Москве вручил нашему министру иностранных дел ноту протеста…
– Постой! – прервала я его. – А я-то тут при чем?
– Вот и я подумал – ты-то тут при чем? Тем не менее – тебе лично сообщают не только об этом факте, но и содержание самой ноты – тоже. Японское правительство заявляет нашему правительству решительный протест против проведения в глубоководной части Курило-Камчатского желоба любых работ, связанных с использованием ядерных зарядов, с какими бы целями – научными, практическими, производственными, военными или пропагандистскими – такие работы ни производились. Японское правительство обращает внимание российского правительства на катастрофические последствия таких взрывов, выражающиеся в возникновении на поверхности океана такого явления, как цунами. Российскому правительству известно, во что обошлись уже и сколько еще затрат потребуют восстановительные работы на острове Шикотан. Японская сторона возмущена действиями российской стороны, результаты которых привели к человеческим жертвам. Сейчас японская сторона принимает все возможные меры по розыску унесенных в океан рыбаков. Из восьми пропавших подобрано пока только двое. Японская сторона выражает надежду, что российские спасатели и другие силовые структуры примут все возможные меры к тому, чтобы люди, пропавшие в океане, японцы по национальности, были найдены…
– Что, так и написано – «спасатели и другие силовые структуры»? – засомневалась я.
– Ну, не знаю! – пожал он плечами. – Может быть, я и ошибся. Но мне помнится именно так.
– А ты сам, – спросила я, – что-нибудь слышал о том, что в районе глубоководного желоба ведутся какие-нибудь взрывы, ядерные?
– Слышать-то я не слышал, – сказал он задумчиво. – Но так называемый стратегический объект на Шикотане все же есть…
– А при чем здесь этот ваш стратегический объект? – спросила я.
– Откуда же мне знать – при чем? – пожал плечами Сергей.
Я посмотрела на него внимательно и заявила:
– Ты знаешь, что там, на этом объекте!
Он молчал.
«Как же заставить его сказать мне это?» – ломала я голову.
– Если ты мне сейчас этого не скажешь – я сама туда проникну и все равно все узнаю сама!
– Хорошо! – сказал он с досадой. – Судя по факсам, которые ты получаешь, тебе можно знать, наверное, и это. На Шикотане находятся три подземные шахты. В них – ракеты с ядерными боеголовками…
«Этого мне только не хватало! – с досадой подумала я. – Теперь – ядерные боеголовки… Что за напасти на мою голову?»
Глава шестая
Признаюсь, информация о пусковых установках на Шикотане меня выбила из колеи. А тут еще японцы со своим протестом. Есть от чего голове моей пойти кругом. Я чувствовала, что просто перестаю понимать, что происходит. И за что мне хвататься в первую очередь – за Чугункова, чтобы проверить мои подозрения насчет него, или за пропавших в море айнов, или за совершенно дикую, на мой взгляд, идею о возможности вызвать землетрясение взрывом ядерного заряда, на чем настаивают японцы, или за историю с Фимкой, чуть не окончившуюся трагически для всех нас?
30 
