Лина Рэкут

С особым цинизмом

Утренняя толпа протекала в раскрытые двери, в фойе, мимо охранников, разбивалась на тонкие струйки у попискивающих воротец металлоискателей и опять сливалась в единую массу около лифтов.

Алекс смотрел на мониторы не отрываясь.

— Ого! — сказал он.

Джей пошевелился и отложил комикс.

— Ну, чего там опять?

— Да ты смотри, какая тёлка! Я б ей вдул, честно тебе скажу.

— Слушай, ты лучше запоминай всех, кому бы не вдул. Если такие сыщутся, вечером отмотаешь запись и покажешь.

Они немного помолчали, сосредоточенно рассматривая входящих.

Джей сказал:

— Вчера я понял, как можно пронести в здание оружие. Мы проверяем автоматы с кока-колой на входе, но не на выходе, когда их заменяют. Кто там знает, без каких уже деталей их выносят…

Алекс хмыкнул. После событий последних пяти-шести лет о террористах писали и говорили всюду, даже в газетах. А Джей всегда придумывал мрачные прогнозы, проявляя в этом деле недюжинную изобретательность. Но издеваться над ним было неинтересно — во-первых, Джею издевательства были до лампочки, во-вторых, в прошлом году он действительно вычислил и задержал террориста, пытавшегося подорвать один из скоростных лифтов.

— Глянь, глянь! — опять оживился Алекс. — Вот эта, в беретке, с большим ртом! Ух, какой рот! Вот я её б…

Джей наклонил голову и посмотрел на девушку.

— Да, — сказал он, наконец, — Эту я, пожалуй, вот так бы…

Он сложил руки ковшиком и показал, как именно.

Они немного помолчали.

Лора поднялась на 78 этаж, поправила беретку, последний раз глянула в карманное зеркальце и шагнула в дверь офиса. Сегодня был вторник — день, целиком принадлежавший им с Бартом, больше никому. Через десять минут Барт отдаст последние распоряжения, прикажет не беспокоить его до вечера и они поедут вдвоём в его загородный коттедж. Лору охватило привычное возбуждение, Барт действовал на неё, как электрический ток. "Когда найдёшь мужчину, — вспомнила она слова матери, — У которого будет всё: ум, красота, обаяние, деньги и положение в обществе, можешь не удивляться, что он уже давно женат". Надо было, впрочем, признать, что своих денег у Барта не было: они были в огромном количестве у его жены, этой суки, никогда мужа не любившей, но сполна наслаждавшейся своей властью над ним. Без её капитала он был гол, как сокол, причём сокол ощипанный, обложенный долгами со всех сторон.

Таким образом, надежды на нормальную жизнь с любимым мужчиной у Лоры не было никакой — разве что Сука безвременно подавится рыбной костью или поскользнётся на лестнице.

Весь день они упивались друг дружкой с ненасытной алчностью. Вторник, как всегда, пролетел в одно мгновение ока. Любовные игры в бассейне, разбрасывание с хохотом красных кленовых листьев, подушечный бой, ласки в беломраморной ванне и в огромной, словно боксёрский ринг, постели.

В шесть часов вечера Барт со вздохом высвободил руку из-под Лориного плеча и потянулся к телефону.

— Звонишь Суке? — спросила Лора, не открывая глаз.

Вопрос был скорей риторическим. Барт всегда звонил Суке ровно в шесть — сказать, что день был утомительным, но продуктивным (чистая правда), что он её любит (очевидное обоим враньё) и что будет к ужину (попробовал бы не явиться вовремя!).

Сегодня откатанная до автоматизма программа дала лёгкий сбой. Никто не отвечал. Не то, чтобы в трубке раздались длинные гудки — в ней просто не было гудков. Обругав вслух АТС, Барт набрал номер её мобильного (впервые за год или больше).

  63