61 
Первая мысль была... Нехорошая первая мысль была у Володи. Плохо с Надечкой. Конечно, очень плохо, не может человек за пятнадцать минут из родной жены в бешеную мымру превратиться, разве что уж очень болен. От этого Кольцов чувствовал себя так, будто в грудину ему забили хороший крепкий гвоздь. И вытаскивать не собираются. И где-то там концом своим этот гвоздь тупо скреб кольцовское сердце.
Надечка проплакалась, умылась. Хорошо еще, Оли дома нет. Мужа она словно не видела: завтрак приготовила себе одной, и тот не ела. Отхлебнула чаю, машинально оделась-накрасилась, пошла в свой лицей. А что там делать в каникулы? Мух по кабинетам считать?
Что бы ни делать, видно, лишь бы в одном доме с этим... с этим - не быть.
А этот, он что же. Жалко было Кольцову Надечку, жалко и страшно: жена-то, если припомнить, не первый день будто сама не своя. То улыбается без повода, то злится без причины, и все как-то вперемешку.
Походил Володя по дому, подергал глупую китайскую погремушку: ну и где твой шуй-мэй? Записку Надечке написал, что поедет на пару дней к своему дядьке на другой конец города.
Сам решил: если у Надечки это помрачение не пройдет, бросать все к чертовой матери и лечить ее. Хоть бы и насильно. Страшно, конечно: что там при таких-то делах откроется? Но и мучиться ей так - нельзя.
Помрачение не прошло. Да и не было там, как выяснилось, никакого помрачения. Две недели Надя просто не пускала Кольцова на порог, потом вдруг смилостивилась. Кольцов обрадовался, а зря: в доме на кухне сидели жена и теща, обе злые, как февральская стынь, на столе лежала папочка с бумагами. У Кольцова сердце упало, но бумаги оказались пока что не разводные, а медицинские. Надечка в печали позвонила, понятное дело, маме, стала жаловаться на наглое мужнино вранье, и теща, женщина генеральской решимости, за какие-то десять дней прогнала дочку по всем докторам с приговором: здорова. Телесно, мол, и душевно, за исключением неврастении на почве семейных неурядиц.
- Здрасьте, женщины, - сказал Кольцов, обрадованный, с одной стороны, тем, что никакой страшной болезни у Надечки, слава богу, нету. С другой стороны, радоваться было рано.
- Вы это зачем вот всё? - спросил он.
- А затем, - сказала теща, - чтобы ты в суде не смог сказать, что дочка моя недееспособная.
- Знаешь, Кольцов, вот ты у меня где со своей подружкой, - вызверилась Надя. - Я давно уже подозревала, что ты не просто так на базаре с ней перемигиваешься! "Помидорчик, огурчик"! За ручку ее брал, скотина! И никуда ты теперь не денешься, и Олю я заберу, и тебе видеть ребенка не разрешу.
Так и не перестеленный пол поехал у Володи под ногами. Потянуло вдруг за сердце - до мути в глазах, до синих искр.
- Да что же это такое, Светлана Валерьевна! - заорал он, обращаясь к теще, зная ее трезвую голову и почти мужской характер. - Это что же такое?! Дочка ваша, а моя любимая жена сперва мне полночи спать не давала, оно и хорошо, дело молодое... но когда я, чтоб мне провалиться, всего на одну сигаретку в сад сходил, так она вдруг давай истерики закатывать? Какая еще подружка, какая Ленка - ну, в школе вместе же учились, могу я человеку на рынке "привет" сказать? Или мне уже на рынок не ходить, если там одноклассницы торгуют? Сама-то хороша, честное слово! Яичницей кто меня дразнил? А по ночам, как со смены прихожу, - то обнимать лезет, то вдруг как подрубленная - носом в подушку и фью-фью... Это, я вас спрошу, как понимать?! Кто из нас тут с приветом? Нашли себе Ваньку-клоуна!
И хотел было в гневе и обиде хлопнуть дверью - будь что будет, но теща не дала:
- Стоять! - и палец так в пуговицу на рубашке, будто наган, нацелила.
Посмотрела Кольцову в глаза:
- Ты тоже завтра с утра - в поликлинику.
Само собой, не нашли врачи у Володи ничего подозрительного. Ну, там, печень-поджелудка, песочек почечный, у кого его нет, но в смысле головного мозга написали, что все в полном порядке, опять же неврастения на почве семейных неурядиц и переутомления.
И прописали супругам две недели отдыха где-нибудь в тепле, на солнышке. Кольцов никуда ехать не хотел, томило его ехать вот так, по расписанию, а тут еще прихожая недоделанная... Но теща уже неслась на всех парах, как бронепоезд: не прошло десяти дней, как она властной рукой прекратила всякие работы в кольцовском доме и вооружилась профсоюзной путевкой в Крым на троих.
Себе, Кольцову и Надечке.
А чего же, сказала, я же тоже человек, да и за вами заодно присмотрю. Чтобы отдыхали с пользой. Развестись, сказала, всегда успеете, а так, может, еще какой-то толк из вас выйдет.
61 
