Последние отзывы

  56  

Продолжая думать о приятных чувствах, о лете и школе в Троице-Лыково, и о горячем песке на пляже Строгинской поймы, беру кровельный топор и вонзаю лезвие в черную спину крыши.

Здание училища построили давно, еще в шестидесятые годы, и покрыли крышу водонепроницаемым материалом, изготовленным из нефтяных отходов. Тогда его называли «толь». Он, разумеется, не вечный — спустя пять или семь лет возникли протечки, и поверх положили новый слой того же материала. Шло время, и постепенно на крыше образовался «пирог» из множества слоев, помнивших Брежнева, Андропова, Горбачева и Ельцина. Теперь эти окаменевшие рудименты следует снять, оголить бетонную основу и уложить новую кровлю.

Профессионал у нас один — бугор Петруха, невысокий, с лицом арбузного цвета и вислыми усами человека эпохи покорения космоса и вокально-инструментального ансамбля «Песняры». Он руководит, сам топор в руки не берет, имеет право. Петруха — единственный из всех настоящий кровельщик, остальные — особенно я — случайные люди. Ясно, что мы никогда не будем вникать в тонкости кровельного дела, и Петруха, профессионально угрюмый, до краев переполненный мелкими ремесленными секретами, использует нас для выполнения грубых и тяжелых действий, сам же возится с горелками, настраивая их, проверяя количество газа в баллонах, или задумчиво прохаживается по крыше, определяя, как и куда течет вода.

Там, где дилетант — я, или мой друг Моряк, или татарин Равиль — видит ровную плоскость, наблюдательный бугор определяет взглядом низины и возвышенности, и когда из облаков упадет небесная влага, — повинуясь замыслу Петрухи, она потечет по крыше правильными ручьями в правильные места, и вся до капли уйдет в водостоки.

Вырубив несколько кусков «пирога», метр на метр, я оттаскиваю их на край крыши. Там, внизу, под стеной дома, стоит «банка» — контейнер для перевозки строительного мусора. Вечером мы сбросим старые фрагменты вниз, в «банку». Это считается развлечением: черные лохмотья, каждый по десять — пятнадцать килограммов, летят долго и красиво и обрушиваются в банку с торжественным грохотом. На действо обязательно прибегают поглазеть мальчишки из соседних домов. Почему-то процесс падения тяжелого предмета с большой высоты всегда интересен человеку, даже если вниз летит всего лишь мусор. Как упадет, с каким звуком? Как высоко поднимется пыль? Наверное, в такой момент человек, не умеющий летать, подсознательно торжествует: «Вот так и я грянул бы оземь, если б возомнил себя птицей».

Петруха смотрит на меня, замершего на краю, глядящего вниз, ничего не говорит, отводит глаза. Из всех случайных людей я в его бригаде самый случайный, по мне это видно. Петруха устроен просто, его логика прямолинейна, ему кажется, что я, бывший коммерсант, отсидевший за решеткой и теперь пошедший в кровельщики ради куска хлеба, буду хитрить и филонить. Простые люди считают, что коммерсант — это прежде всего эксплуататор. Сам не работает, других заставляет. Петруха наблюдает за мной. Иногда мне кажется: он ждет момента, чтобы проявить свою власть. Напомнить, что я теперь не хлыщ с портфелем, а подсобный рабочий, и должен исполнять все распоряжения старшего, иначе меня накажут рублем или совсем уволят.

Собственно, мне все равно, пусть уволят, на кровельном бизнесе свет клином не сошелся, найду другую работу, — но я подыгрываю бригадиру, все его распоряжения выполняю, если велит переделывать — переделываю. Я знал, на что шел, устраиваясь в кровельную бригаду. Руками работать умею, грыжей не страдаю, тяжести таскаю наравне со всеми. А как меня, в прошлой жизни благополучного банкира, сюда занесло — это мое дело. Занесло и занесло, стечение обстоятельств. Так получилось.

Очистив участок размером с половину баскетбольной площадки, перекуриваем. Петруха идет на чердак, возвращается с двумя старыми вениками, кидает к ногам Моряка и Егорыча.

— Все это хуйня, — говорит Петруха. — В прошлом году крыли кровлю в центре, на Ленинском проспекте. Вот там был пирог! Метр толщины. Чуть не сдохли. Подметайте. Чтоб ни одного камешка.

Спустя десять минут, вооруженные горелками, катаем кровлю. Рулон лежит под ногами. Следует нагреть пламенем его бок и катнуть ногой, развернув примерно на полметра вперед. Расплавленный материал прилипает к бетонному основанию. Для надежности можно притоптать подошвой. Края нагреваю больше, середину — меньше. Не грех и нагнуться, проверить ладонью: хорошо ли приклеено, нет ли пузыря? Катаем, выстроившись в ряд. Спустя полчаса подошвам уже горячо, и я, размотав рулон до конца, делаю паузу, оглядываюсь.

  56