Последние отзывы

  110  

Сергей Иванович замялся, было отчетливо видно, как труден ему этот разговор.

– Пойдемте в бухгалтерию, я вас чаем угощу, – улыбнулся старику священник. – И если вы захотите что-нибудь мне рассказать, там нам точно никто не помешает.

Старый участковый, коммунист со стажем, с шумом выдохнул воздух. Ему определенно трудно было даже от одной мысли, что его увидят в одной компании с попом. Поэтому говорить где-нибудь в бухгалтерии было намного проще. По крайней мере, бояться, что его застукает кто-нибудь из бывших сослуживцев, не приходилось.

Мужики по возможности незаметно прошли в храмовую бухгалтерию, но, даже когда священник усадил Сергея Ивановича за стол и налил ему крепкого, ароматного чаю, разговор не клеился. И только спустя долгие четыре или пять минут разговора ни о чем пенсионер отважился и протянул священнику сложенный вчетверо листок из местной газеты.

– Вот, батюшка, я по ним панихиду хочу заказать.

Отец Василий вгляделся: с газетного листа в рубрике «Найти человека» на него смотрели два молодых парня в милицейской форме, и один из них был тот самый, что отдал ему компромат на Ковалева! Священник почувствовал, как по его спине прошел холодок.

– Я знаю, что вы думаете, – уныло сказал в нос Сергей Иванович. – Мол, наследили менты, а теперь вот сдернуть решили, в бега податься.

– Что вы, Сергей Иванович! – решительно возразил священник.

– Да я вас не виню, – словно и не услышал возражения пенсионер. – Весь Усть-Кудеяр так считает.

– Я так не считаю! – снова возразил отец Василий.

Сергей Иванович благодарно взглянул на собеседника и ткнул черным от земли и солнца пальцем как раз в того парня, что подходил тогда к священнику.

– Я с его отцом тридцать лет вместе прослужил, – сказал он и сцепил пальцы рук. – Вот так мы вместе были всю жизнь! И Ваську с малолетства знаю, можно сказать, он у меня на руках вырос.

Отец Василий с готовностью кивнул. Он видел, как нелегко дается старику этот рассказ, и он знал, как нечасто открываются такие люди посторонним.

– Не мог Васька ничего плохого сделать, – покачал пенсионер головой. – Не такой он человек, чтобы совесть свою пачкать!

«Я знаю! – хотелось закричать отцу Василию. – Я все понимаю!» Но он не рискнул.

– Некоторые думают, что менты все продажные, – монотонно проговаривал трудно выходящие из горла слова старик. – А никто не понимает, что мы такие же люди. И подонки среди нас есть, и… – он сглотнул слюну, – и герои. А Васька, он был хороший.

– Вы думаете, его уже нет среди живых? – спросил священник.

– Конечно. Был бы жив, обязательно матери весточку бы прислал. Он у нее один остался.

Священник крякнул. Он понимал, что старик скорее всего прав, он ведь и сам еле вырвался из цепких лап, а этот Васька был куда как ближе к тайне ковалевского журнала и, вероятно, сам же его и похитил.

– За всю свою жизнь я только один раз нарушил закон, – тихо сказал бывший участковый.

Отец Василий насторожился. Похоже, рассказ о погибшем сыне друга постепенно превращался в исповедь.

– За всю свою жизнь только один раз, – повторил старик. – Когда Ваську за хулиганку загребли.

Священник почесал затылок. Светлого образа невинноубиенного героя из Васьки уже не получалось.

– Отмазал я его тогда – взял грех на душу. А потом посадил перед собой, вот так, как с вами сидим, и говорю: «Васька, гад! Что ж ты делаешь?! Ты же память отца позоришь!» А он мне: «Я все уже понял, дядя Сережа. Чем хотите поклянусь, больше такого не повторится!» Поверил я ему и правильно сделал. Хорошим человеком Васька вырос, достойным.

Отец Василий слушал, затаив дыхание – никогда он не думал, что этот молчаливый, суровый старик способен на такую откровенность, и, слава тебе, господи, ошибался.

Сергей Иванович ушел только через два часа, когда полностью выговорился. Священник сидел за столом Тамары Николаевны – опустошенный, обессиленный, но, как ни странно, легкий и безмятежный. Потому что сегодня произошло одно из тех событий, ради которых и стоит служить в храме, ради которых только и стоит жить.

Пронзительно зазвонил телефон, и священник встрепенулся:

– Але?

– Привет, Мишаня! – прогремел в трубке до боли знакомый голос.

– Санька?! – Отец Василий не мог поверить своим ушам – звонил Коробейник! Честно говоря, он, грешным делом, подумал, что Санька снова исчезнет на несколько лет.

– Угадал! Поздравляю! Как дела, бородатый?

  110