Последние отзывы

  52  

Он появился на причале и на следующий день, и на следующий. Он брал у Петра лодку и греб, слушая, как поскрипывают уключины и мягко плещет под веслами вода. А потом, уже на острове, до изнеможения плавал в воде, дожидаясь, когда зарево на западе начнет гаснуть и волшебство смены света и тьмы снова предстанет перед ним во всей первозданной мощи.

А когда на третий день он приплыл на остров пораньше, небо закатило такую грандиозную картину, какой он не видел, пожалуй, с самого детства! Округлые, одинаковых размеров облака выстроились рядами, словно глыбы земли на небесной пашне. Они меняли цвета вместе с небом и сияли розовым на синем, затем темно-красным на лиловом, а потом выцвели и белым бесплотным покровом потекли куда-то на юг.

Раздался всплеск, и отец Василий улыбнулся – сегодня рыба ударила хвостом по воде впервые за весь вечер. И тут же он почувствовал запах табака. Он казался таким чужеродным среди всей этой благости, что священник встрепенулся и, разгребая воду руками, огляделся. От недалекого густого пятна камышей к нему плыла надувная лодка.

На борту стояли двое. Они смотрели на него с напряженным интересом и медленно дрейфовали по течению в его сторону.

– Бог в помощь! – громко пожелал один.

– Спасибо на добром слове, – поплыл прочь отец Василий. Ему было жаль, что великолепное, царственное одиночество закончилось. Сзади послышался негромкий скрип уключин. Отец Василий прибавил ходу, но скрип преследовал его, и он обернулся. Лодка быстро приближалась.

– Извините, можно вопрос?

– За-давайте, – в два приема выдохнул отец Василий. «Только побыстрее», – подумал он.

Лодка приблизилась, и он ухватился за борт. Тот, что стоял ближе, наклонился и, схватив священника за волосы, рывком осадил его в воду.

«Что вы делаете?!» – хотел крикнуть он, но было уже поздно. Опоры под ногами не было, он схватился за удерживающие его голову чужие руки, но и это ничего не дало, и он повис в толще воды, беспомощно болтая ногами. «Лодка!» – осенило его. Лодка была единственной точкой опоры… Отец Василий вцепился в борт, но пальцы заскользили по гладкой резине, а его притопили еще глубже.

«Опять! – подумал он. – Кто они? Чьи?» Воздуха уже не хватало. У него не было иллюзий насчет намерений этих людей, но, удивительно, ни страха, ни злости он не испытывал. Только покой и понимание, что надо справиться и с этим. И тогда он подтянул ноги к голове, заплел их за удерживающие его руки и, оставляя в чужих пальцах клочки волос, с силой рванул голову назад.

Трюк удался. Его отпустили, и отец Василий, превозмогая острое желание глотнуть воздуха, опустился еще ниже и поплыл прочь. Он плыл, сколько хватило терпения, и когда вынырнул, то увидел, что оставил чужую лодку далеко позади, метрах в десяти за собой.

– Вон он! – заорали с лодки, и отец Василий услышал, как яростно заскрипели уключины и заплескали весла, настигая сбежавшую жертву.

«Хрен вы меня здесь догоните!» – булькнул от внезапно подступившего приступа веселья отец Василий, всласть надышался и, едва лодка приблизилась на три-четыре метра, снова нырнул и поплыл к недалеким зарослям камыша.

Он повторил это еще четыре раза подряд и каждый раз оказывался совсем не в том месте, где предполагали преследователи.

– Вон он! – орали с лодки, и каждый раз им приходилось поворачивать под новым углом и снова стараться сократить расстояние до жертвы.

И каждый раз отец Василий отплывал от пляжа, у которого была привязана его собственная лодка, все дальше. Там, у поросшего ивняком залива, можно было спокойно выбраться на берег и скрыться.

Но он просчитался. Дна еще не было, а всю водную толщу покрывали бесчисленные, нанесенные сюда течением коряги. Продираясь сквозь них, отец Василий потерял слишком много времени.

Они настигли его. Спрыгнули с лодки и начали топить – расчетливо и жестоко. Священник сбрасывал их с себя, жадно хватал ртом воздух, бил в разъяренные лица, но опоры под ногами не было ни у кого, и все трое напоминали увязших в киселе мух. Только их было больше, и они наступали.

– Сука! – хрипели противники, изо всех сил вдвоем наседая на голову священника. – Когда ж ты, козлина, сдохнешь?! – Но священник глотал пахнущую рыбой и водорослями волжскую воду, выворачивался, кашлял, хрипел, но все жил и жил.

Только у самого берега ему удалось нормально встать на ноги и, оскальзываясь босыми ногами на покрытых слизью корягах, развернуться к ним лицом. И, когда парочка в очередной раз налетела, отец Василий двумя ударами быстро и точно уложил обоих.

  52