87 
Чехов вернулся в будку, теша себя надеждой, что «новое поколение» рано или поздно исчерпает свои физические возможности и пожелает отправиться спать.
По прошествии сорока минут у полковника возникло подозрение, что возможности компании за углом неисчерпаемы. Следовало срочно придумывать какой-нибудь выход. Вынув мобильник, Чехов прикинул, к кому можно было бы обратиться за помощью, чтобы при этом не посвящать в подробности лишних людей, никого не подставить и не засветиться самому. Кандидатуры отпадали одна за другой. Оставался последний и, пожалуй, единственный вариант. Посетила мысль, что мобильный телефон вполне может отказаться работать в стенах будки. Однако связь была вполне приемлемой, за исключением небольших помех.
Чехов помял сигарету, набрал номер, дождался соединения и вежливо попросил:
– Ладыгина попросите, пожалуйста.
Женский голос не менее вежливо сообщил, что этот телефон не для личных бесед, а для приема неотложных вызовов. Опасаясь, что диспетчер после сказанного повесит трубку, Чехов торопливо произнес, ничуть не кривя при этом душой:
– Я знаю, барышня. Но это вопрос жизни и смерти.
Для барышни – сегодня ею была не кто иная, как Алевтина Георгиевна, женщина с понятиями и большим жизненным опытом, – фраза «вопрос жизни и смерти» означала только одно: кто-то нуждался в немедленной помощи, и она, диспетчер «Скорой», была обязана эту помощь предоставить.
– Ладыгин только что приехал, – сказала Алевтина, – назовитесь, пожалуйста.
Зная о том, что все звонки по данному номеру фиксируются на пленку, Чехов на мгновение запнулся. Говорить любое имя не имеет смысла – Ладыгин должен сразу сообразить, кто звонит. Себя тоже называть не хотелось.
– Полковников Юрий Николаевич, – представился он, ляпнув первое, что пришло в голову.
– Минуточку.
Прислушиваясь к доносившимся из трубки звукам диспетчерской, Чехов с тоской подумал, что Ладыгин, конечно, не глуп, но он всего-навсего доктор. Оставалось надеяться на его сообразительность и страсть к авантюрам…
* * *
Колобка по возвращении в клинику я обнаружил в облюбованном им кресле в комнате отдыха. Прихлебывая чаек, психиатр уминал пирожки и с увлечением смотрел по телевизору какой-то ужастик с монстрами, вампирами и прочей гадостью.
Во мне все еще дрожало от переизбытка адреналина. Я опустился в соседнее кресло, отобрал у Крутикова чай, сделал несколько больших глотков.
– Сахара-то набухал…
– Сладкое способствует интенсивной мыслительной деятельности, – изрек Крутиков, выуживая из пакета очередной пирожок с аппетитной поджаристой корочкой.
Вошла Инна, недовольно покосилась на нас, презрительно фыркнула на телевизор и устроилась на диване с толстой книгой, по виду учебником.
Я проглотил пирожок в два захода, моментально определил:
– Алевтинины, – и примерился к следующему. – Быстро ты, тезка, к женщинам в доверие втираешься.
Колобок проглотил кусок пирожка, гордо сказал:
– Я очаровательный. Чай верни.
– Ладыгин! Срочно в диспетчерскую! – рявкнул громкоговоритель.
– Уже в пути!
Наказав Колобку оставить мне хотя бы один пирожок, я помчался в диспетчерскую.
– Что? Срочный вызов?
– Нет, – Алевтина была не в духе. – Тебе звонят. Некто Полковников Юрий Николаевич.
– Кто-кто?
Сообразив, о ком идет речь, я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.
– Ладыгин слушает.
Чехов говорил тихо, почти шептал.
– Нужна срочная помощь.
– Понял. Перезвонить можешь?
– Попробую.
Я назвал номер другого телефона, не задействованного на приеме звонков от страждущих помощи граждан, и успел подбежать к аппарату как раз в тот момент, когда тот разразился первым звонком.
Удостоверившись, что звонок предназначен мне, я сообщил:
– Можешь говорить спокойно.
– Не могу, – прошептал Чехов. – Меня тут обложили. Придумывай что угодно, но мне отсюда пора сматываться. Без твоей помощи не смогу.
Я вынул ручку, прямо на ладони написал ориентиры, куда ехать, сказал:
– Уже, кажется, придумал. Услышишь сигнал – выходи.
Чехов прошипел:
– Сигнал-то какой?
– Не перепутаешь, – пообещал я.
Первым делом я устремился в комнату отдыха, зашептал Колобку на ухо:
– Слушай, тезка, вон ту юную особу очаровать сможешь?
Колобок оживился.
– А она вкусно готовит?
– Не знаю, вряд ли, – честно сознался я. – Но позарез надо сделать так, чтобы на следующий вызов я поехал без нее.
87 
