126 
Рея мрачно возвела очи горе.
– Дорогая, – игриво обхватив жену за талию, Крон явно подлизывался, – любимая, милая моя. Солнышко лесное. Зайка моя. Я твой тазик.
– Отстань.
– Ну кошечка, у нас осталось одно дельце.
– Дельце?!
– Ну да. – Крон обиженно посопел. – Пора подумать о детях.
– Опять?
– Ну да. Ты же сама говорила – думать надо о детях. Вот я о них и думаю. Сейчас. – И, довольный собой, Крон ласково подтолкнул жену в сторону спальни.
* * *
– Ску-у-шна! – Ахиллес зевнул, шлепнул ладонью муху. – Ску-у-у… – Он внезапно осекся. Над ухом что-то зазвенело, закашляло, и заунывный голос с интонацией нищего затянул:
– Грозный, который ахеянам тысячи бе-едствий соде-елал… ммм, наде-елал…
Вздрогнув, герой повернулся, оказавшись нос к носу с богиней.
– Эээ… Ты это… Чего?
– Воспеваю. – Богиня нахмурилась.
– Что воспеваешь?
– Как что? Гнев воспеваю. – Певица недовольно пошарила за поясом, вытащила свиток, сверилась. – Ахиллеса. Пелеева сына. Ты – Ахиллес? Пелеев сын? Все верно.
– Кто ж так воспевает? – Ахиллес почесал ухо.
– А как? Как надо? – Разозлившись, богиня ударила по струнам и взвыла: – Щемись, кто может, он – пиздец как озверел!!
– Стой!!! – Герой заткнул уши. – Стой!! Слушай, а это обязательно воспевать?
– А что мне воспевать? Как ты тут мух бьешь?
– Ну, пошарь по Элладе, подвиги там поищи.
– Где там подвиги… – Богиня откровенно загрустила. – Вся Эллада как треть подмосковного городишки. А людям легенды нужны. Эпосы. Вот и выкручивайся как хочешь. Ребенка плохо помыли – вот тебе легенда об уязвимости. Мордоворот в гостях нашумел, бабу с утра разбудил – вот тебе миф о победе героя над Танатосом. Вас вот сюда пригнали – думали, информационный повод будет. А вы тут сидите, полвойска в тоске, полвойска с запором, и у вождя понос. О чем петь-то? Хорошо, хоть бабу не поделили, хоть какая-то движуха.
– Не надо про бабу. – Герой поморщился.
– Не буду, – удивительно легко согласилась богиня. – Ты мне даешь тему, я не пою про бабу. Идет?
– Тему… – Ахиллес встал, потянулся и задумчиво окинул взором стены Иллиона. – Тему тебе… Будет тебе тема!
– Вот и ладушки, – обрадовалась богиня. – Вы тут пока сообразите, а я на обед схожу. Чтоб к возвращению – трупов пятнадцать—двадцать. Не меньше. Масштаб нужен.
– Ты только… это, – герой помялся, – заскочи к тому, прослабленному. Не в службу, а в дружбу. Пусть бабу вернет. Ему она сейчас все равно без надобности.
* * *
– Не могу поверить… – Гера перешла на трагический шепот. Зевс инстинктивно подобрался: за трагическим шепотом, как правило, следовал ультразвуковой удар.
– Гром и молния! – Он превентивно нахмурился, вдали громыхнуло. – Это не то, что ты думаешь.
– Конечно не то. – Гера улыбнулась, что было еще хуже. – ТО было на прошлой неделе. А до ТОГО еще пару дней назад. Козел!
– Ме-е… Ми-илая, – Зевс быстро вернул себе человеческий, вернее, божественный облик, – не кричи. Мы же одна семья. Драгоценная моя…
– И большая семья. – Гера с досадой сорвала с себя внезапно возникшие на шее аметисты. – Уже каждый мордоворот зовет себя сыном Зевса. Ни больше ни меньше. Кобель похотливый.
Глядя, как из лохматого кобеля вновь продирается Громовержец, Ио мечтала провалиться сквозь землю, стать невидимой или оказаться за сотню лиг от места семейной драмы. К сожалению, ее желание, в отличие от божественного, творить не могло.
– Ты не права. – Зевс яростно почесался. – У меня просто проснулись отеческие чувства к этой маленькой девочке. Ну посадил малышку на колени, погладил по головке, поцеловал… в щечку. Да, в щечку.
– Ой, – сказала Ио, становясь маленькой девочкой.
– Маленькая девочка?! – Гера взвизгнула. – Эта кривоногая шалава?!
– Блядь! – сказала Ио, глядя, как ее стройные ножки разъезжаются, обретая некую дугообразность.
– У тебя паранойя! – Зевс тоже перешел на крик. – Ты мне уже дышать не даешь со своей слежкой! Мне нельзя смотреть на женщин, мне нельзя смотреть на мужчин, мне нельзя ходить с друзьями в баню, – всегда выходят скандалы! Ты, первая красавица ойкумены! К кому ты ревнуешь меня?! К этой корове?!
Ио опять взглянула на свои ноги и в ужасе замычала.
– И что теперь с этим делать? – Успокоившаяся Гера рассматривала белоснежное животное.
– Нууу… Не знаю. – Зевс задумался. – Дорогая, ты умеешь доить?
– А ты мечтал быть мужем доярки? – Гера выставила под нос мужу золотой маникюр. – Фермером, чистящим навоз? И много навоза…
126 
