68 
– Вы моего мужа не видели?
И тут сама увидела его, уставшего, вымотанного, бледного, как мел, но живого. Он сидел с абсолютно отстраненным видом, опираясь головой на руку, и смотрел в стол. На какой-то миг я замерла, а потом бросилась к нему:
– Сашенька! Миленький! Родной! Ты живой! Какое счастье! Слава тебе, Господи, ты живой! – причитала я, не обращая внимания на окружающих, и мое некогда принятое решение поговорить с ним только наедине мигом выветрилось у меня из головы – до того ли мне было!
– Ты чего, Маруся? – спросил он и посмотрел на меня пустым безразличным взглядом, но это меня не остановило.
– Саша! Хороший мой! Любимый мой! Пойдем домой! Тебе отдохнуть надо! – звала его я.
– Любимый? – переспросил он и покачал головой. – С любимыми так себя не ведут! Их импотентами не называют даже наедине, а тем более на людях.
– Сашенька! Дорогой! Я люблю тебя! Я тебя так люблю, что от ревности с ума схожу! – надрывалась я, плюнув на гордость и самолюбие.
– Извини, Маруся, но я тебе не верю, – устало сказал Сашка.
– Опомнилась, дурища! – раздался голос скандальной особы. – Опозорила мужика своего на весь поселок без всякой на то причины, а теперь спохватилась!
В другой раз я бы нашла, что ей на это ответить, но сейчас я пропустила ее оскорбление мимо ушей.
– Ну, прости ты меня, дуру! – умоляла я мужа, а поскольку ноги меня не держали, то я упала на колени. – Да пусть у меня язык отсохнет, если я когда-нибудь тебе еще хоть слово поперек скажу! Ну, поверь ты мне и прости!
Сашка долго смотрел мне в глаза, а в моих все расплывалось от слез, и я, не выдержав, расплакалась.
– Попробую, – услышала я голос Сашки и почувствовала, что он поднимается со стула. – Пошли домой, Маруся!
Я вцепилась в его руку, как в самое великое на свете сокровище, но не смогла подняться с пола.
– Извини, Саша, но меня ноги не слушаются, – жалобно сказала я. – Я столько набегалась, что сил больше нет.
– Бедненькая ты моя! – ласково сказал он и подхватил меня на руки, а я обхватила его шею руками и самозабвенно прорыдала все дорогу до дачи.
Но вот войдя в дом, мы в первый момент не знали, о чем говорить, особенно я, потому что ужасно боялась чем-нибудь ненароком обидеть его, я даже не решалась спросить его, куда делся крокодил.
– Может быть, ты душ примешь? – наконец решилась я прервать молчание.
– После тебя, потому что тебе это сейчас нужнее, – ответил он. – Ты ужасно пропылилась.
– А давай вместе? – замирая от надежды, предложила я. – Как когда-то, в молодости?
– Да мы с тобой и сейчас не старые, – усмехнулся он. – Только вряд ли мы там вдвоем поместимся.
– А мы с тобой друг к другу прижмемся! – обрадовавшись, что он сразу и решительно не отказался, сказала я. – В тесноте, да не в обиде!
– Хорошо, давай попробуем! – улыбнулся он, и я расцвела от радости.
Наше нахождение в душе назвать мытьем можно было бы только с очень большой натяжкой, но оттуда Сашка отнес меня на руках в комнату, и я похолодела от мысли, что могла его потерять и своими собственными руками лишить себя такого счастья, как он. Потом мы перебрались на веранду, и я принялась готовить ужин, а он сидел возле окна и смотрел на меня. Решив, что наши отношения уже в достаточной степени наладились, я отважилась попросить:
– Саша! А расскажи мне все с самого начала!
– О чем? – вскинул брови он.
– Дорогой! – укоризненно сказала я. – Не делай вид, что не понимаешь! О крокодиле, конечно!
– А тебя не беспокоила судьба любопытной кошки? – усмехнулся он.
– Ну, Са-а-аша-а-а! – просительно протянула я.
– Ладно, неугомонная ты моя! – согласился он и начал: – Понимаешь, как только я увидел возле кафе этого крокодила, то тут же понял, что это шанс избавиться от Крякова с Артамоновой и всех тех, кого они сюда навезли. Ведь, если бы мне удалось убедить людей, что крокодил убежал и прячется в озере, все отдыхающие сгинули бы отсюда, как черт от ладана. Я познакомился с мужиком, а потом позвонил Богданову и попросил его присоединиться к нам, потому что иметь одному дело с этим хвостатым мне было не с руки, а он все-таки ветеринар.
– Но предварительно вам нужно было напоить хозяина этой твари до бесчувственного состояния, – догадалась я.
– Вот именно! – подтвердил Сашка. – За этим процессом ты нас и застала.
– Прости меня, дорогой! – искренне сказала я. – Я больше никогда не буду вмешиваться в твои дела!
68 
