74 
– Так, значит, это крупный и надежный банк? – уточнил Полунин.
Либерзон быстро стрельнул взглядом в своего собеседника и разлил еще раз коньяк по рюмкам.
– Не совсем, – ответил он. – В последнее время положение его очень сильно пошатнулось. Поговаривают, что банк потерпел крупные убытки, опасно играя на фондовом рынке, кроме того, из него ушли некоторые крупные клиенты. Словом, репутация банка пошатнулась. Хотя я недавно звонил Пайкину – это бывший начальник моей сестры, у которого она всю жизнь проработала секретаршей, переходя с ним из одного места на другое. Он, правда, уже на пенсии, но все еще в курсе многих городских дел. Так вот, Пайкин сказал, что, хотя финансовое положение банка пошатнулось, он все же крепко стоит на ногах. Президент банка Слатковский слыл прагматичным и жестким человеком. Не так давно на собрании акционеров он заверил, что банк в любом случае выйдет из кризиса.
Либерзон снова пристально посмотрел на Полунина и сказал:
– А почему тебя так интересует Финком-банк? Или, может, тебе интересен его президент – Слатковский?
– Да нет, что ты, это все прошлые дела. Просто я приехал сюда завершить пару дел с Леней Быком.
– Ты до сих пор ведешь с ним какие-то дела?
– Да, – ответил Полунин и тут же поправился: – Вел. Я решил завязать, поэтому приехал сюда подбить итоги. Я скоро ухожу на покой. Здоровье, знаешь, уже не то.
– Понятно, – задумчиво произнес Либерзон, потом спросил: – Долго пробудешь в городе?
– Пока не знаю, может, неделю-другую.
– Ну тогда заходи ко мне домой в гости, посидим вечерок за рюмкой коньяка, повспоминаем былое.
– Коньяк у тебя хороший, – улыбнулся Полунин, – но мне, пожалуй, пора.
– Ты где остановился? Может, тебе крыша над головой нужна?
– Нет, спасибо, я сам устроюсь, – ответил Полунин и поднялся.
Либерзон взял со стола блокнот и ручку, черкнул там домашний адрес и телефон, оторвал листок и передал его Полунину.
– Я надеюсь, что в следующий раз мы встретимся не через семь лет, а значительно раньше.
– Разумеется, – ответил Полунин, – я позвоню тебе на днях.
Либерзон проводил Полунина до конца коридора, где сидела его сестра, и тепло попрощался с ним. Когда за Полуниным закрылась дверь, Адель Зямовна спросила:
– Кто это был, Игорь?
Либерзон задумчиво посмотрел на сестру и сказал:
– Один уставший от жизни человек.
Он вернулся к себе в кабинет. На столе у него стояли две рюмки невыпитого коньяка. Изя, недолго думая, выпил одну из них и посмотрел на вторую, размышляя о том, что с ней делать. Потом открыл бутылку и аккуратно слил в нее коньяк из рюмки. После чего он плотно завинтил крышечку и вместе с рюмками поставил бутылку в шкаф.
Однако работать Изя не мог, какая-то мысль не давала ему покоя. Он встал и стал прохаживаться, хмуро размышляя о чем-то и потирая при этом свои большие и сильные кисти рук.
Через какое-то время на его столе зазвонил телефон. Когда Либерзон снял трубку, он услышал знакомый голос своего сына:
– Але, папа, это я. В общем, все нормально – я договорился, кредит нам дают. Как ты думаешь, на какой срок его лучше взять, на полгода или на год?
– Все равно, сынок, – ответил Либерзон, – главное, ты делай это побыстрее…
* * *
Выйдя из магазина «Светлана» и усевшись в свой «БМВ», Полунин неожиданно для себя почувствовал сильную усталость. То ли сказывалось выпитое с Волошиным и Либерзоном спиртное, то ли этот день был слишком насыщен впечатлениями.
Люда была дома и назвала ему адрес. Это было недалеко от центра города, и Полунин быстро добрался туда.
Оставив «БМВ» на платной стоянке недалеко от дома, где жила Люда, он зашел по пути в продуктовый магазин и купил еды.
Люда жила в однокомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажного дома. Она открыла ему дверь, как только Полунин позвонил, и молча пропустила его в уютную прихожую.
– Да ты целую продуктовую лавку с собой принес, – заметила Люда, принимая у Полунина пакеты с продуктами.
Одетая в домашний махровый халат, с распущенными волосами, она выглядела не столь элегантно, но отнюдь не менее привлекательно.
Полунин пошел в кухню, где хозяйка готовила ужин.
Люда бросила на него взгляд.
– У тебя минут десять, можешь принять душ. В ванной есть халат, который тебе по размеру.
Она включила конфорку и, повернувшись к Полунину, добавила:
– И еще хочу сразу тебе сказать о нескольких правилах, которые ты должен соблюдать, пока живешь у меня… Спать я с тобой не собираюсь, так что ночевать ты будешь здесь, на кухне, на раскладушке. Курить в комнате у меня запрещено. Можно только на кухне. Стирать себе будешь сам. И наконец, я терпеть не могу пьяных мужиков, поэтому если ты где-нибудь нажрешься и придешь сюда пьяный, то сразу отправляйся спать. К тому же я ложусь не позже двенадцати.
74 
