61 
Но Мосека снова урезонили.
Подошедший охранник Алисы, не сводивший глаз со всей этой мизансцены, спокойно взял недомерка за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов, а потом напутствовал таким пинком, что бедняга, неловко икнув, выписал в воздухе незамысловатую траекторию и только чудом разминулся с выходящей из ресторана… той самой девчонкой, что, по словам Алисы, была дочерью Кашалота.
Ее сопровождали двое парней.
Девица, ковыляя и виляя бедрами самым невероятным образом – потому как была пьяна, да еще волокла сползавшую с ноги туфлю, – приблизилась к Алисе и Владимиру и, прищурив левый глаз, почти пропела:
– А-а-а… воркуешь, Алиска? А что скажет папаша, ты не подумала… курица?
– Замолчи, жаба! – неожиданно резко прервала ее Алиса, а потом, жестом велев уже стушевавшимся браткам отойти, кивнула на Владимира и негромко произнесла:
– Вот это тот самый человек, который нам нужен.
По лицу пьяной девицы, калейдоскопически сменяя одно другим, промелькнули несколько выражений: недоумение, досада, удивление. Наконец, подозрение, быстро сменившееся все тем же презрительным недоумением.
– Вот он? – недоверчиво протянула она. – Ресторанный… служка?
– Да. А чем он тебе не подходит, Ленок? – подделавшись под вульгарный тон девчонки, насмешливо спросила Алиса.
Лена, переведя взгляд на Свиридова, захихикала, а потом, фамильярно похлопав Владимира по щеке, нараспев произнесла:
– Да… мужчинка очень даже… ничего. Милашка. Но вот только он не…
– Он не!.. – перебила ее Алиса. – Он вполне соответствует, поверь мне. И вообще, бесценная Елена Филипповна, идите лучше к вашим болванам и забавляйтесь дальше. Не мешайте.
Слово «бесценная» было произнесено особенно выразительно. Лишь через несколько дней Владимир до конца осознал, какие смысл и эмоции вкладывала Алиса в это – ключевое для всех последующих бурных и запутанных событий! – слово: «бесценная».
Глава 4
От китобоя к кашалоту – Шалавистая дочка у Кашалота. – Свиридов пристально посмотрел на мрачную Алису и добавил: – Но с ней-то понятно… она дочка. А вот ты в каком качестве состоишь при господине Котове?
Алиса пожала плечами:
– Как тебе объяснить…
– Словами.
– Думаю, здесь не лучшее место, чтобы объяснять тебе что-либо. Поедем отсюда.
– Я на работе, – сухо сказал Свиридов, но, взглянув на окаменевшее лицо Алисы, рассмеялся и быстро поправился:
– Да шучу я, Алька. Конечно, я отсюда немедленно сваливаю. Вот только предупрежу Афанасия, что ему теперь нужно работать не только за себя, но еще и за того парня… то есть за меня. Ты, конечно, помнишь такого здоровенного бородатого священника, которого ты видела на вилле Маркова и приняла за Робина?
– Он здесь?
– Ну да.
– Только не говори мне, что это тот огромный толстяк с плечами борца-тяжеловеса… Тот, который сейчас работает с тобой на пару в ресторане.
– Совершенно верно.
Алиса едва сдержала истерический смех: вероятно, она вспомнила, что именно этого растолстевшего, обрюзгшего и постаревшего человека она приняла за неуловимого и безотказного киллера.
– Пойдем отсюда, – сказала она. – У меня тут в нескольких километрах загородный дом… поедем туда. Обсудим… -…вспомним старое, – договорил он.
Алиса серьезно и грустно посмотрела на Владимира и молча кивнула. …Но уйти без приключений им не удалось. Свиридов уже занес ногу, чтобы шагнуть на широкий трап, соединяющий корабль-ресторан «Лисс» с пристанью, как на палубу бодрячком выкатился Семен Аркадьевич Вейсман по прозвищу Пейсатыч. Увидев, что штатная единица персонала его ресторана возмутительно покидает место работы во время самой что ни на есть ударной вахты, он подлетел к Владимиру и, ухватив его за рукав, рявкнул:
– Але, братец, ты куда это собрался? Ты че… совсем, что ли, обалдел? Нам же потом проблем не разгрести, если что! А это что с тобой за бабенка? – подозрительно уставился он на Алису. – Погоди… это что же такое?
Его пальцы пробежали по порванному рукаву свиридовской рубашки, и он воскликнул:
– Это ты что же… рубашку порвал? Не, ну ты в самом деле совсем уже…
Владимир открыл было рот, чтобы ответить, и, судя по выражению его лица, ответить с предельной дерзостью, но сделать этого не успел.
Чудовищный вопль разорвал воздух, и на палубу с кошмарной скоростью, которой позавидовал бы рекордсмен мира в беге на двести и четыреста метров Майкл Джонсон, выскочил… Мосек.
61 
